Соотношение перспектив, предугадывание поступков, комбинирование личностных связей... Что за бред, в конце концов? Память помогала удерживать в уме огромное количество переменных, но никак не делала меня кем-то вроде доморощенного пророка. Не говоря уже о титанических потугах мыслительной деятельность.
Чертова схема давалась слишком тяжело, но цена результата мотивировала еще больше. Словно под дулом пистолета работаешь. А это было именно работой, где в роли дула и смертоносного снаряда за ним, выступало банальное, низменное желание жить.
Был ли я огорчен, что спасший меня Озморн, вместе со всеми непомерными дарами преподнес мне такой подарок? В глубине души, как и любой самовлюбленный засранец, - да.
Увы и "хвала небесам", помимо этого существовало пока еще и такое понятие как разум, что твердо был уверен в обратном. И чихать он хотел на инстинктивные позывы тщедушной человеческой сущности получать все разом и непременно на халяву.
Ведь я более чем уверен, - если бы не состоялась наша с Озморном Соллем встреча, - навряд ли мне посчастливилось бы дожить до момента реализации, совершенно сумасшедшей в своей простоте, шахматной партии со самым печально известным преступным синдикатом КРИО, а в особенности - Джукатты.
Покинули номер мы во всеоружии, насколько это позволяли наши тщедушные комплекции. Когда гостиничный комплекс оказался позади, у парковочной площадки уже ждал знакомый извозчик на своем дивном паукомобиле.
Почти безмолвное приветствие соволюда отправило салон астаромобиля к месту встречи с остальными участниками нашей суицидальной кампании по освобождению Асперо. С тем лишь небольшим отличием, что как раз у них были все шансы не только выжить, но и в конечном итоге, - выйти сухими из воды.
***
- Пресвятой Гай, Отец Войны! Озморн, как вы похудели! - едва не завыл котолюд чистейших чеширских кровей.
Книжное кафе с широкой практикой марропития, было создано как последнее пристанище жертв ностальгии. Красное дерево пола, стен и мебели контрастировало с многочисленными терракотовыми оттенками книжных стеллажей, среди которых, к моему искреннему удивлению, бродили многочисленные посетители самых разных сословий и благосостояния.
Очередное подтверждение самой незыблемой магии литературы. Мощь не подвластная ни одному божеству.
Едва успев переступить порог сего чудного заведения и миновав небольшие одиночные столики читателей, мы встретили знаменитого Рыцаря, наставника альтуимского Дома Мечей и чего греха таить, - чудо какого колоритного персонажа.
Громадные голубые глаза за черной оправой пенсне, пышные белые усы, торчащие на вечном стреме уши с огромным количеством круглых, почему-то медных и латунных серьг. Роскошный своим величаво лохматым покоем хвост, едва волновался под движениями воздуха, а короткая серая шерсть с вкраплениями скрытых ею же татиуровочных красок, отливала сталью. И конечно же костюм, - безупречная шелковая туника пурпурного цвета и золотой вышивки, в моем понимании, - восточного покроя.
Мастер Серро был невысок и жутко опасен. Это я понял мгновенно, с первого взгляда оценив пугающую грацию его неспешных движений и напускной добродушия. Хотя последнее, вероятно, было настоящим. Объятия не оставили никаких сомнений в искренности.
- Как же я рад вас видеть! Вы даже не представляете! - Оз растянул лицо в улыбке от уха до уха.
Пронзительный взгляд пробежался по мне со всей кошачьей непринужденностью. Рентгеновские лучи, игнорируя любые преграды, беспардонно засунули грязные пальцы под кожу, перебирая и будто бы пробуя на вкус мышцы, ткани, кости, само естество. Выискивая мелочи в глубоководной трясине человечности. Рыцарь был виртуозом. Детектор за блюдцами голубых глаз, по-видимому, остался доволен и спустя короткое мгновение, послышались смешливые слова:
- А этот замечательный юноша, наверняка ваш названный брат, - не так ли? Меня зовут Клавдий Серро, рад знакомству, - приблизившись для рукопожатия, котолюд повторил свое сканирование уже впритык, после чего шипящим шепотом добавил, лишь для меня. - Неплохо пристроился, парень. верно?!
Про себя я хохотнул. Настолько явной неприязни мне еще встречать в новой жизни не приходилось. Не беру в расчет адептов Ученых, поскольку там был чистый страх, порождающий суеверную агрессию. Мастеру Серро навряд ли показались бы существенными попытки меня бояться, опасаться или держаться подальше. Напротив, четко дал понять, - шаг влево, шаг вправо, расстрел.
- Таки да. Стараюсь, - ответствовал я ему в том же духе. - Держать хвост трубой, так сказать!
Если мы выживем после сегодняшнего, смерть придет ко мне лишь от рук господина Серро. Именно это дал понять его прищур на провокационную реплику.
Без понятия - чего же он такого во мне узрел, сразу становясь на дыбы. Важность данного фактора сомнительна. Задачей Рыцаря было вовсе не петь дифирамбы новому знакомцу, - проходимцу, - горячо любимого им Озморна. Цель требовала защиты блондина от любой опасности. В том числе и от него самого.
Пусть и реакция на меня вызывала смешанные чувства. Так даже проще, честно говоря.
- Я все прекрасно слышу и советую вам обоим подружиться, - в свою очередь прищурился Оз, проникнув меж нас. будто в попытке покичиться наконец-то красивым костюмчиком. - Вы чересчур похожи, чтобы невзлюбить друг друга. Да еще и с первого взгляда.
- Что вы, что вы, дорогуша! - показал клыки Серро. - Я более чем уверен, что мы поладим! Не так ли, голодр... господин Владморн?!
Старый и мудрый мастер Дома Мечей разбил сияющий образ на тысячи мелких осколков. Или наоборот, - собрал необходимый по собственному усмотрению. Тут уж с какой стороны, как говорится.
- Пойдем, - вздохнул я, повторив жест с циферблатом. - Время тикает.
Команда, несмотря, на ожидаемые затруднения, воспринялась живо.
Мы прошли в глубину зала, к пустующей галерее стеллажей, подпирающих стены. Остановились у одного из них.
Критически осматривая заголовки, наставник в задумчивости коснулся мягкой подушечкой пальца кончика языка, а после, поочередно, - букв на корешках хаотически разбросанных книг.
Со спецэффектами оказалось скверно, потому без всяких вспышек и взрывов, избранные рукописи покинули насиженные места, раскрывая страницы. Затем из раскрытых книг образовалась арка прохода. Преимущественно желтые, богато и тщательно иллюстрированные, украшенные виньетками, страницы потемнели. Образовав своего рода портал из трепещущих чернил и астарии.
Поспешно преступив порог, мы перенеслись в мансардное помещение скудного метража, но довольно приятной атмосферы. Комната показалась мне огромным диваном. Не войлочного сумасшествия, а уединенного кабинета из подушек и пуфиков. Темные, орехово-миндальные тона обоев контрастировали с жаккардовой обшивкой диванной мебели и сиятельным богатством пейзажа Джукатты, что, с высоты птичьего полета, виднелся за тяжелыми, подвязанными веревкой, портьерами.
Десять человек, не считая нас, замерли в отточенном военной выправкой изяществе, выжидающе провожая внутрь своей зоны комфорта.
Беглый осмотр личностей, согласившихся принять участия в туристической экспедиции по дебрям местной мафии, вызвал неохотное удовлетворение. Что-то негласно подсказало, как это обычно бывает даже без третьеглазного зрения сквозь астрал, о мастерстве присутствующих. В делах, что так или иначе касаются боевых действий.
Все, как на подбор, подтянутые, мускулистые, грациозные, в скрытых или наоборот выставленных напоказ татуировках, опасные. Последнее было заметно вовсе не по визуальной части атлетических тел, а по холодным, уверенным, тяжелым взглядам. Взглядам воинов, Рыцарей Дома Мечей.
Некоторые смотрели на нас со скепсисом, кто-то с интересом. Присутствовали и те в чьем безразличии можно было утопиться. Но все же, они пришли. Никто никого не тянул силком, не заставлял, не подкупал деньгами, славой, честью, долгом или прочими наркотиками современного эго. Добровольцы, - все до единого. Возможно, именно поэтому так мало. С другой стороны, вчера нас вообще было только двое. А сейчас вполне себе боевой отряд сформирован.