Дадже не понравилось, как это прозвучало. Она знала, что мимэндэры сосредотачивали всё своё внимание на чём-нибудь одном, например на ветре или камнях. Они заставят её выбрать один аспект её магии, и забыть остальные.
Они заставят её перестать работать с инструментами.
Из всех стоявших там Торговцев только Польям встретилась с нею взглядом. Она также последовала за ними, когда Даджа и Фростпайн направились по дороге к замку.
— Могли бы и повежливее быть, - проворчал учитель Даджи.
Польям хохотнула.
— Полноте, Мастер Фростпайн. У Цо'ха есть дюжина слов, означающих «спасибо», и в каждом есть капля неприязни. Наш народ не любит быть должным. Наша гилав не будет счастлива, пока долг каравана не будет выплачен сполна.
— Но тебя, похоже, не беспокоит долг ко мне, - указала Даджа, зная, что Польям была права о благодарности и горечи.
— Беспокоит, - спокойно ответила Торговка. - Но я знаю тебя лучше, чем моя мать. Я знаю, какую цену ты заплатила за то, кем ты являешься. Это снимает остроту — по крайней мере, немного.
Даджа работала над своим проектом весь месяц, по мере того, как становилось холоднее, и опали листья. Ближе к концу все маги Спирального Круга помогали Дадже и Фростпайну с их ковкой. Магия растений и нитей дала их устройству подвижность и гибкость, которой не ожидалось от железа. Нико руководил наложением переплетённых заклинаний, а Трис коснулась изделия теплом, лишь каплей, чтобы оно было тёплым как живая плоть.
Как только железная часть была готова, Даджа принесла большую чашу, в которой хранилась вся жидкая латунь, которую она отодрала от своей руки в течение недель после пожара. Все наблюдали, как она черпала металл маленькими ложками, как тянучку, и обмазывала им железо. Когда латунь кончилась, она позволила Сэндри обернуть готовое изделие синим шёлком, пока сама она убирала переносной горн, и возвращала его замковому кузнецу.
Той ночью, после того, как Ларк задула свечи, оставив девочек спать, Сэндри открыла свой заколдованный кусок хрусталя, служивший ей ночной лампой. Она покидала его с руки на руку, а затем спросила:
— Даджа? Ты решила?
Трис села на своей кровати, и надела очки.
— Ты ни слова не сказала, и Нико не хочет, чтобы мы тебя беспокоили.
Даджа поняла, о чём они.
— Я не знала, что вы волновались.
— А следовало бы, - проворчала Трис. - Ты таскала этот посох везде, как любимую игрушку.
— Он многое для меня значит, - оправдывалась Даджа, внутренне желая, чтобы рыжая не давила так на неё каждый раз. - Ты понятия не имеешь, насколько многое.
— Значит, ты уезжаешь с ними, - мягким голосом сказала Сэндри. Она могла бы так обращаться к подушке, или к своему ночному светильнику.
— Нет, - спокойно ответила Даджа.
Глаза дворянки блеснули.
— Нет?
Даджа вздохнула.
— Я могла бы расстаться с нашим кругом, возможно, или бросить кузнечное дело. По крайней мере, я думаю, что смогла бы — хотя я не совсем уверена. Но расстаться и с тем и с другим? Спасибо, но нет. Я слишком изменилась, чтобы возвращаться.
— Так чего же ты сразу не сказала? - потребовала Трис, ложась обратно.
Даджа вздохнула.
— Я думала об этом. Ясно? Можно мне теперь заснуть?
Следующим утром Даджа застилала свою кровать, когда истеричный лай Медвежонка и ответный свист Крика возвестили о прибытии гостей. Она спешно сунула свою работу под одеяло, и пошла посмотреть, что происходит. К ним явились Торговцы — Чандриса, ведущий каравана, мимэндэр и Польям. Зная, что они придут, Даджа взяла свой новый посох, и села у стола вместе с тремя своими друзьями. Ларк пошла за снедью; Розторн позвала Нико и Фростпайна. Даджа поняла, что женщина догадалась о причине визита Торговцев.
Сначала, однако, было необходимо пройти через ритуалы Торговцев для серьёзного разговора. Когда все сели, Ларк подала чай и кексы. Взрослые болтали о последствиях пожара, вежливо пили и ели. Четверо молодых людей тайком скармливали кексы псу, и пытались набраться терпения.
Наконец гилав Чандриса поставила чашку, и сложила руки на коленях:
— Мы выступаем в путь на рассвете, - прямо сказала она.
— Снег начнёт падать через шесть дней, - добавил мимэндэр, невидимый за своей вуалью лимонного цвета. Никто не сомневался в его уверенности — мимэндэры часто специализировались на какой-нибудь магии погоды.