В "Карнамаке" присутствует также и характерная для эпического стиля гипербола. В первой фразе говорится, что после смерти Александра Румийского в Эран-шахре было 240 правителей областей-уделов. "Бундахишн" называет другое число — 90 (Bd. 214 13,15). Кони Ардабана в день пробегали 70 парасангов (III15, IV19), т.е. около 420 км! Встречаются и гиперболы другого рода. Так, дочь Михрака легко поднимала из колодца ведро с водой, что оказалось не под силу девяти всадникам Шапура (XVII1-11).
В "Карнамаке" нет искусства портрета, и обрисовка характеров также типична для эпического произведения, как, впрочем, и для некоторых других раннелитературных жанров. Характерно отсутствие индивидуализации и применение шаблонов при описании героев (см. приведенное выше описание достоинств Шапура и дочери Михрака). Образ главного героя — Ардашира — обрисован более детально. Возможности Ардашира реализованы в его судьбе, он представлен человеком большой личной храбрости, отважным, прямым и вспыльчивым. Мудрость и рассудительность приписываются не активно действующему герою, а другим персонажам — Папаку, братьям Бурзаку и Бурзатуру, верховному жрецу [57].
Описание пейзажа в "Карнамаке" также отсутствует.
В данном произведении излагаются только деяния главного героя и называются имеющие к ним отношение события, без указания их причин. И хотя действия Ардашира и других героев "Карнамака" побуждаются стремлениями к власти, ненавистью, жаждой мести или другими чувствами, эти мотивы в эпическом произведении не вскрываются, и в "Карнамаке" нет психологических сцен с диалогами и объяснениями.
В повествование введено также значительное число культовых, бытовых и прочих реалий, характерных для среды и эпохи. Эти реалии — о них будет сказано ниже — создают как бы фон этого произведения.
Характерным для эпического повествования является также и язык; большей частью простые предложения, соединенные сочинительным союзом ud 'и', из глагольных форм преобладает простое прошедшее время, повествование ведется от третьего лица и т.д.
Таким образом, как нам кажется, обилие фольклорноэпических черт "Карнамака" отличает это сочинение от повествований в жанре исторической хроники [58]. Возможно, данный вариант предания об Ардашире был составлен на основе эпических сказаний, передававшихся из поколения в поколение менестрелями-госанами, в репертуар которых, как говорится в одном пассаже манихейского парфянского текста (cw’gwn gws'n ky hsyng’n šhrd’r’n ’wd kw’n hwnr wyfr'syd... — "подобно госану, который прославляет достоинство царей и героев ('каянидов') древности"...), входили эпические циклы о царях и героях [59].
Исторические события и реалии, описанные в "Карнамаке"
Известно, что процесс эпического творчества двусторонний: преобразование эпической традиции в связи с новым осознанием явлений действительности происходит одновременно с эпической переработкой и типизацией реальных явлений жизни. Несоответствия между эпическим произведением и исторической хроникой объясняются при этом эволюцией эпоса, в ходе которой постепенно утрачивается конкретно-историческое содержание. Однако считается в принципе возможным восстановление первичной конкретной основы эпического произведения, обнаружение прототипов некоторых персонажей, восстановление реального географического фона и быта определенной эпохи [60]. Эти положения позволяют нам привлекать "Карнамак" для подтверждения или дополнения данных других источников по истории сасанидского Ирана.
Из арабо-персидских источников известно, что, захватив власть в Парсе, Ардашир предпринял походы против правителей прибрежных областей — Кермана и Мекрана. Согласно "Карнамаку", Ардашир сразился с Червем и его хозяином Хафтобатом, на стороне которых выступали войска Синда, Мекрана и других прибрежных районов (X4). Возможно, однако, что владетели некоторых провинций Кермана и Мекрана оказывали поддержку Ардаширу: о том, что их представители были в войске Ардашира, говорится в третьей фразе VII главы.
В X-XIII главах, повествующих о борьбе Ардашира с идолом (uzdēs) Червем, его хозяином и идолопоклонниками (uzdēsparistāgan), приносившими ежедневно в жертву идолу кровь коров и овец (XIII13), возможно, нашли отражение сохранившиеся воспоминания о походах основателя сасанидского государства против приверженцев незороастрийских или неортодоксальных зороастрийских культов. Известно, что в древнем Иране, в том числе и в западных областях, был распространен культ предков, изображениям [61] которых поклонялись и приносили жертвы [62].
57
Вопроса описания характеров в "Карнамаке" касается и Т. Чхеидзе (КнЧх, с. 39), относящая названные особенности описания за счет "умеренности и вкуса" автора произведения.
58
К описанным выше отличиям "Карнамака" от официальных исторических хроник можно отнести и тот факт, что во фразах I6 и XII11 говорится о жестокости Александра Румийского, вызвавшего недовольство богов, уничтоживших его. Как известно, в арабских сочинениях и в "Шахнаме", связанных с официальной хроникой Сасанидов, Александр был введен в родословную иранских царей и сделан правомочным преемником Дария. Резко отрицательное отношение к Александру содержится и в двух других пехлевийских сочинениях — "Шахристаниха-йи Еран" (5 и др.) и "Арда Вираз намаг" (I4).
59
Об эпических циклах и иранских менестрелях см.:
60
61
Эти изображения носили название uzdēs, от авест. daēs- 'показывать, обнаруживать', др.-инд. dis-.
62