К объективному мы относим все предметы, от которых мы себя отличаем,— дома, деревья, облака, других людей и тому подобное.
К субъективному мы относим наше сознание, свойственные людям чувства, мысли, переживания, желания, надежды. То, что мы называем субъективным, не есть нечто призрачное, кажущееся, в действительности не существующее. Наше сознание, духовная жизнь людей, являются несомненным фактом, несомненной реальностью.
Итак, существуют два рода явлений: субъективные и объективные.
Понятия субъективного и объективного указывают на самые общие различия, имеющиеся между явлениями. Какое бы явление мы ни стали рассматривать, оно, несомненно, относится или к субъективному, или к объективному. Но из этого вовсе не следует, что все люди согласны друг с другом в определении того, что называется субъективным, а что — объективным. Вполне возможны расхождения во мнениях относительно отдельных явлений: один будет считать данное явление субъективным, духовным, существующим лишь в сознании человека, а другой, напротив, будет называть то же явление объективным, существующим вне и независимо от сознания субъекта. Так, например, некоторые буржуазные естествоиспытатели ошибочно полагали, что атом, электрон и другие мельчайшие физические частицы не существуют сами по себе, объективно, вне нашего сознания, а являются чем-то вроде условных знаков и символов, созданных наукой. Но, отвергая объективность атома, объявляя атом понятием, лишенным объективного содержания, эти ученые все же вынуждены проводить различие между объективным и субъективным.
Представьте себе путешественников в пустыне. Они сбились с пути, изнемогают от жажды. Вдруг один из них радостно вскрикивает и указывает рукой вперед. Там, среди желтых безжизненных песков, видны зеленые пальмы на берегу небольшого спокойного озера. Один из путешественников уверенно говорит, что это оазис, другой возражает ему: к сожалению, это мираж, иллюзия, часто возникающая в пустыне вследствие отражения в воздухе действительно существующего оазиса, находящегося за сотни километров от путешественников. И в данном случае, как мы видим, встает вопрос о субъективном и объективном: действительно ли путешественники находятся возле оазиса или же им только так кажется? Двигаясь вперед, туда, где им видится оазис, путешественники, конечно, рано или поздно смогут ответить на этот вопрос: один из них окажется прав, а другой признает свою ошибку на основании убедительных фактов.
Но представьте себе, что спор идет не об одном отдельном предмете — материален он или идеален, существует ли он в моем сознании или же вне и независимо от него,— а о мире в целом, о всей окружающей нас действительности. Тогда этот спор нельзя уже решить ссылкой на тот или иной отдельный факт, явление, ибо речь идет о всей совокупности окружающих нас явлений. В таком случае для опровержения ошибочной точки зрения недостаточно одного, хотя бы и абсолютно очевидного факта. Таким образом, спор идет не о том, существует ли субъективное и объективное (с этим согласны почти все), а о том, какие явления субъективны, а какие — объективны. И материалисты и идеалисты признают существование субъективных и объективных явлений. При этом большинство философов, как материалистов, так и идеалистов, считает, что субъективное — это сознание, мышление, чувственное восприятие. Что же представляет собой объективное? Является ли оно материальным или, наоборот, духовным? Существует ли оно независимо от сознания или же является производным от него? По этим вопросам среди философов различных направлений имеются серьезные расхождения. В особенности же предметом спора, борьбы между материализмом и идеализмом является вопрос об отношении между субъективным и объективным, духовным и материальным, или, как еще говорят в философии, между сознанием и бытием.
Понятия материального и духовного являются предельно широкими понятиями. Все, что мы видим, слышим, переживаем, воображаем, все то, что мы обнаруживаем вне нас и в самих себе, представляет собой нечто объективное или субъективное, материальное или духовное. Предельная широта этих понятий, охватывающих все, что существует, создает большие трудности для их научного определения. Обычно не составляет труда дать определение той или иной вещи, если мы знаем, к какому роду явлений она принадлежит. Мы говорим: собака есть животное, определяя частное (собака) через общее (животное). Но такой способ определения нельзя применить к понятиям материального и духовного, поскольку это предельно широкие понятия. Однако это вовсе не значит, что эти понятия вообще не поддаются определению; они, как указывал В. И. Ленин, могут быть определены через выяснение их отношения друг к другу. Иначе говоря, мы можем ответить на вопрос, что такое материальное и что такое идеальное, если выясним, в каком отношении они находятся друг к другу.