Конечно, это отражение условий действительности в мозгу животных нельзя смешивать с человеческим познанием. Человек на основе трудовой деятельности объясняет явления природы, открывает законы природы, создает научные теории. На это не способно никакое животное. Но жизнь животных была бы невозможной, если бы в их мозгу не отражались правильно те или иные свойства вещей и среды, в которой они находятся.
В самом деле, разве могло бы животное существовать, если бы оно вместо того, чтобы остерегаться огня, бросалось в огонь? Или, разве животные не погибли бы с голоду, если бы они не обладали способностью искать и находить пищу? Или, разве возможна была бы жизнь животных, если бы они не выработали в себе навыков по ряду примет чувствовать приближение своих врагов?
А ведь животные рождаются без многих подобных навыков, позволяющих им приспособляться к самым сложным условиям жизни. Конечно, животных не нужно учить, например, принимать пищу. Это умение свойственно им от рождения. Но с одними только «готовыми» навыками, передаваемыми по наследству из поколения в поколение, животные не способны были бы долго сохранять свою жизнь, потому что условия, в которые они попадают после своего рождения, сложны и трудны. К тому же эти условия непостоянны, они изменяются, и подчас очень быстро. Эти изменения должны правильно отражаться в мозгу животных, иначе животные не смогли бы приспособиться к окружающей среде.
Таким образом, даже в мозгу животных правильно отражаются условия их жизни. Чего же тогда стоит смехотворная теория идеалистов, утверждающая, что человек, кроме своих собственных представлений и ощущений, ничего знать не может.
Мир познаваем — таков единственно правильный вывод, который вытекает из всего опыта развития человеческого общества, из грандиозных достижений науки и техники.
Отрицание идеалистами-агностиками познаваемости окружающего нас мира совпадает с учением религии о бессилии человеческого разума. С точки зрения религии,- один только бог все знает и все может, а человек должен слепо верить в бога и мириться со своей судьбой. Религия требует от человека преклоняться перед «всесилием» бога, а себя считать жалким, ничтожным созданием, неспособным познать сущность вещей.
В том и состоит огромный вред учения идеалистов о непознаваемости мира, что оно обесценивает человеческий разум и практику, обезоруживает их перед силами природы. Это учение на деле повторяет религиозную проповедь о том, что человек должен смириться перед якобы непознаваемыми и таинственными силами природы и общества и в своей деятельности руководствоваться правилом: «Пусть так идет, как идет». Но такого рода правила выгодны эксплуататорам, а не трудящимся.
Вопреки идеализму и религии наука и практическая жизнь людей доказали, что бог, всякие непознаваемые силы — это выдумка, что только разум и труд человеческий в подлинном смысле слова всесильны.
Итак, мы пришли к выводу о том, что с помощью своих ощущений, представлений и понятий на основе трудовой, практической деятельности человек способен познавать и познает действительность.
Но встает вопрос: как и откуда возникают наши ощущения, наши представления, что такое познание?
2. ПОЗНАНИЕ — ОТРАЖЕНИЕ В МОЗГУ ЧЕЛОВЕКА ВНЕШНЕГО МИРА
Идеалисты утверждают, что ощущения и представления— это результат действия какой-то таинственной силы, якобы заложенной в человеке, что они создаются самим человеком или порождаются богом.
Французский философ-материалист XVIII века Дидро остроумно высмеял эту точку зрения идеалистов. Он сравнил выдуманного идеалистами человека, который якобы из себя самого извлекает ощущения, с «сумасшедшим» фортепиано. Это удачное сравнение в своей борьбе против врагов науки использовал В. И. Ленин. Используем его и мы для разъяснения интересующего нас вопроса.
«Нормальное» фортепиано таково, что оно начинает издавать звуки лишь тогда, когда мы ударяем по его клавишам. Но представим себе, что фортепиано вдруг «вообразило», будто оно вызывает эти звуки из самого себя самостоятельно. Это уже будет «сумасшедшее» фортепиано.
Вот так идеалисты изображают и человека, в котором ощущения возникают якобы сами по себе, независимо от внешнего мира. Они уподобляют человека «сумасшедшему» фортепиано, которое само наигрывает мелодии.
Но в действительности с человеческими ощущениями дело обстоит так же, как с настоящим фортепиано. Конечно, это сравнение условно и делается лишь для лучшего разъяснения мысли. Образование человеческих ощущений и представлений неизмеримо сложнее, чем получение звука на музыкальном инструменте. Речь идет лишь о том, что, как звук появляется только в результате того, что мы ударяем по клавишам фортепиано, так и ощущение возникает лишь вследствие внешнего воздействия на человека.