Ну ведь нет ничего страшного в том, что я пошлю ему открытку (брякну привет по аське, черкну пару строк в комментариях)? В конце концов, в этом ведь нет ничего такого?
Нет. В этом действительно нет ничего такого. Хорошего.
Спорим?
Первое и самое главное: он помнит. Не важно, что ты стала владелицей заводов-газет-пароходов, похудела и похорошела. Он помнит ту самую девочку с прыщом на правой щеке, которая писала в его подъезде «костичка я без тибя умираю». И ему начхать на то, что сейчас у тебя три десятка костичек. Кстати говоря, в разговоре с ним ты наверняка забудешь про то, что у тебя заводы, газеты, пароходы и дрессированные костички, и будешь чувствовать себя так, как будто на твоей правой щеке — прыщ.
Второе: ты тоже помнишь. Но дурацкая женская память избирательна, как бомж у мусорного контейнера. Плавали, знаем. Да, он лучший человек на свете, который дарил цветы, писал стихи и переносил через лужи. Что? Как-то раз он облевал диван в гостиной, никогда не платил за тебя в кафе и неоднократно хамил твоей маме? Ну, он был молод, а теперь, наверное, вырос, да и вообще все это мелочи и суета…
«Он действительно многого достиг». Если ты святая — порадуешься. В противном случае будешь посыпать голову пеплом и рассуждать, «какого же черта мы расстались, сейчас бы у меня были три квартиры, пылесос и сумалет». Что? Тебе все равно? Вот только не надо врать. Угу, мы от равнодушия три дня сношали мозг «Яндексу»…
«Он ничего не достиг». Готовишься к ритуальной пляске на костях под истерическое «Так тебе, сволочи, и надо»? Ни хрена. Максимум, на что ты можешь рассчитывать, — разочарование с изрядной долей жалости.
«Я расскажу ему о себе, пусть удавится от зависти». Хе-хе. Рассказывай.
— Я счастлива в семейной жизни («Привет, обабившаяся клуша»).
— У меня офигенная карьера («Синий чулок, у которого ни фига нет, кроме работы»).
— Я пишу книжки — снимаю фильмы — вышиваю крестиком («Я всегда знал, что ты чокнутая, просто с возрастом это начало прогрессировать!).
— Он тоже может рассказать тебе о себе.
— Я счастлив в семейной жизни («При мне ты терял сознание от слова «ребенок»).
— У меня офигенная карьера («Правильно, ты три года не покупал мне сникерсы, а потом послал меня подальше и заработал на загородный дом, чтобы твоей нонешней пассии икалось кровавою икотою»).
— Я пишу книжки — снимаю фильмы — вышиваю крестиком («Я всегда знала, что у него талант»).
И так далее и тому подобное.
Существуют еще варианты hard, как-то: личные встречи и ностальгические гульки под окнами. Про встречи писать не буду — тут уж слишком все индивидуально. А вот с гульками забавно. Помнится, еще лет пять назад меня запросто могло занести в Бутово, с тем чтобы посмотреть на те шторы, которые я вешала шесть лет назад. И уж такая жизненная несправедливость виделась мне в этих шторах — словами не передать. Ничего, отпустило. Правда, для этого пришлось понять, что там, за шторами, ничего не изменилось, и вообще объективно вспомнить, как именно мне там было. Подсушить труп, угу. Теперь извлекаю бережно и осторожно и только в самых крайних случаях, вроде паршивой погоды и прочих меланхолий.
А вообще в принципе понятно, откуда ноги. Расставание — это как взять побольше воздуха, безвольно лечь на дно и лежать там, пуская пузыри. Лежать до тех пор, пока в легких не останется той самой малости, которая позволит тебе всплыть. И всплывешь, безусловно, от чуйствс не издыхают, а только привкус ила во рту все равно останется, как ни крути. И каждый раз, переворачивая шкаф со скелетами, именно этот самый привкус позволит им оживать. Нельзя же забыть тех, кто толкал тебя на дно, пусть даже и невольно. Отсюда и беды.
Ну их в задницу, этих бывших!
Валентайн
Хотите, открою страшную катечкинскую тайну?
Ща, на самый высокий стульчик залезу… Уф… залезла.
Я влюбленных ненавижу! Ненавижу той самой ненавистью, которая жгучая и едкая, и, вероятно, черная, ненавистью непроходящей и изъедающей.
Девочка в розовом халатике, бойся электричества, ибо я уже чую, как ты пишешь мне: «Это зависть». Прыщавый мальчик в драных джинсиках, «недотрах» — это твое астральное имя, поэтому оставь его при себе. Прочим любителям петтинга в метрополитене советую хлебнуть брома перед развитием мысли и направить свою энергию на поиск съемной хаты в Бибиреве.