— Точно-точно, — уверяет меня курьер. — Вот посмотрите, на коробке написано: четыре — шесть лет.
Смотрю — и верно, написано. Тут уж не поспоришь. Подписываю бланк о принятии заказа, закрываю за курьером дверь и… И достаю пилку для ногтей, чтобы аккуратно вскрыть коробку. На самом деле, не считая того раза, когда я разбила Большую Черноморскую Раковину, это был чуть ли не единственный случай в жизни, когда мое женское любопытство пошло мне на пользу.
Костюм был не то что большой, а просто-таки огромный. Я, конечно же, не очень разбираюсь в юношеском росте, а только мне отчего-то показалось, что ежели киндер достиг таких габаритов, то ему давно пора пиписку теребить и девок щупать, а не по елкам бегать. Лет так на пятнадцать прикидец, если не больше. Ну, или, к примеру, если какой щуплый взрослый мозгом трехнется, то тоже недурно будет… Или группа какая цирковая… Или вот, если на черную сторону надеть, то тогда можно смертью подрабатывать. В общем, я уже даже подумала, что, может, себе оставить, для утренних перформансов, дабы папинька быстрее оживлялся и был сговорчивее. Минут семь, наверное, медитировала, а потом побежала звонить на сайт.
На сайте сидел робот. Вот правда робот, честное слово.
— Здравствуйте, — говорю. — Я тут у вас костюмчик заказывала, а он большой слишком.
— Что на коробке написано?
— На коробке написано четыре — шесть, но там явно лежит другой костюм.
— Что на коробке написано?
— На коробке — четыре — шесть. Но вы понимаете, он как два моих ребенка. Такого быть не может, чтобы такая ростовка…
— Что на коробке написано?
— Послушайте, давайте я вашему курьеру заплачу, и пусть он привезет мне другой размер.
— Что на…
— Начхать мне, что на коробке написано! Вы что, меня не слышите? У вас коробки и костюмы перепутаны!
— Это не у нас, это во Франции.
— Французы — вообще очень сложный народ, но, невзирая на это, мне бы хотелось любыми средствами заменить этот костюм на подходящий.
— Может, и заменим, но только в том случае, если вы сами приедете. У нас все курьеры заняты.
Судили и рядили довольно долго. Наконец вьюнош на другом конце провода сказал, что он провентилирует вопрос, и в том случае, если коробки действительно перепутаны, я смогу подъехать.
Чтобы не грузить вас дальнейшими рассуждениями, скажу сразу: коробки действительно были перепутаны. На самом деле вьюноша нужно было крыть матом и заставлять везти нужный размер бесплатно. Почему не покрыла? По двум причинам. Во-первых, побоялась, что не привезут ничего (а костюм и правда неплохой), а во-вторых, они в трех остановках метро от меня находятся. Короче говоря, посчитала, что проще и надежнее потратить час своего бесценнейшего времени и скатать к вьюношу самостоятельно.
А дальше чистая феерия.
Семь вечера, темно, хоть глаз выколи. Промзона. Не видно ничего, одни склады, ангары и полканы лают где-то на задворках. По подворотне крадется блондинка на четырнадцатисантиметровых шпильках. К сердцу блондинки прижата огромная коробка. В коробке — костюм. Паучий. Эластичный паучий костюм на пятнадцатилетнего имбецила. Блондинка озирается и еще крепче прижимает костюм к себе. По углам снуют какие-то подозрительные тени, где-то вдалеке слышен шум железной дороги, возле гаражей раздаются странные шорохи, но смелая блондинка идет вперед, кутаясь в свою коротенькую шубку.
Я теперь понимаю, почему этот чертов проезд назвали Электролитным: один раз проедешь, и не спасет даже пожизненное лечение электричеством.
Я раза четыре поскользнулась.
Я семь раз представила собственную смерть.
Четыре раза из семи моя смерть выглядела красиво, а в остальных трех случая я успокаивала себя бабушкиным присказом «Кому ты нужна, дрянь такая».