— Папинька, — хнычу я. — У нашего ребенка с обувкою плохо. Никаких красных сапог!
— Да не парься, Катища, — отвечает мне папинька. — Просто наденьте сандалики, и все.
Пока Фасолик послушно надевает сандалики, я понимаю, что «париться» — это слишком мягко сказано. Ну представьте себе такого супер-пупер Человека-Паука, у которого на ступнях салатовые колготки с дыркой и стоптанные малышачьи сандалетки? Эдакий домашний паутиноплюй — вчера я спас весь мир, но на обувь не хватило… Как оказалось, у папиньки с фантазией лучше. Точнее, оказалось, что папинька — бесчувственный козел, лишенный порывов, а поэтому я отправилась тосковать в сортир. В сортире мне всегда прекрасно тоскуется, и этот случай исключением не был.
«Надо просто купить красные носки и натянуть их на кеды, — придумала я. — Кеды придадут носкам форму, и получатся сапоги».
Сказано — сделано.
Позвонить бабушке Г. и сообщить, что ее внук отправится на елку в сандаликах, как лох, в то время как другие малыши будут отплясывать в красных сапогах, как короли, было вопросом двух минут. Это к моей чести. Метнуться в магазин за красными носками и прискакать с оными в зубах было вопросом тридцати минут. Это к бабушкиной чести. Натянуть носки на кеды, а кеды на младенца заняло шестьдесят минут. Правильно, к чести младенца (а наш младенец по-прежнему не сдается). А дальше…
А дальше выяснилось, что мой почин был хорош и плох одновременно. Хорош потому, что красные носки, натянутые на кеды, выглядят действительно как сапоги. А плох из-за того, что эластичный носканчик, натянутый на кед, становится дюже скользящим (ламинат у нас дома, папинька на дуб не заработал, привет, папинька!).
— От радости, — сказала бабушка Г., когда Ф. шмякнулся первый раз.
— Может, он просто в них ходить не научился? — предположила бабушка Г. после того, как ребенок снес стеллаж с книгами.
— Снимай давай, а то в травму поедете вместо Нового года, — рявкнула бабушка в третий и последний раз, когда Ф. впечатался в дверной косяк. — Тоже мне удумала, дура.
— Но ведь аутентично же, — сказала бабушке я. — Мам, ну неужели у тебя нет идеи?
Безусловно, идея была.
— На подошву нужно пришить что-нибудь такое… чтобы полу сопротивлялось, — предложила бабушка. — Кожу какую-нибудь или резины кусок…
И мы принялись искать что-нибудь, что сопротивляется полу.
Вот теперь я понимаю, почему мы всем семейством в облаках витаем. У нас нет сопротивления полу. Минут сорок искали, не соврать. И много чего нашли.
1. Резиновую морскую звезду. Фасоличью. Всем хороша, кроме одного: как только мы извлекли игрушку на свет, Ф. упал на нее грудью и завопил: «Резать нельзя, моееее!»
2. Папинькину б/у стельку. Всем хороша, кроме одного: как только я извлекла ее на свет, бабушка Г. забилась в конвульсиях и завопила: «Резать нельзя, к ребенку никто не подойдеееет!»
3. Кусок наждачки. Пожалели пол детского сада.
4. Посудную губку. Недостаточно абразивно.
5. «Гандоны на ноги ему натяните, гыгыгыгыгы» (контрпредложение папиньки, не вполне расслышанное бабушкой Г. Счастье есть).
В общем, по завершении застолья нами было найдено только два подходящих предмета, призванных… мммм… притормаживать юное поколение. Мне даже, ей-богу, озвучивать стыдно. Эээ…
Резинка от папинькиных пластиковых очков «адидас» и моя икеевская формочка для льда с возможностью выворачивания. Формочка была пожертвована мной сразу (лучшее — детям), а про резинку… папинька узнал, придя с работы.
Еще около часа мы резали формочку на кружочки, а резинку на полосочки, и целых сто двадцать минут приклеивали геометрию к носку (бабушка Г. хотела «плотнинько»).
— Господи, какая же дрянь, — сказала бабушка Г., покрутив готовое изделие в руках. — Надеюсь, там не нужно будет задирать ноги.
— Да уж, — вздохнула я. — Надеюсь, не нужно.
Весь остаток вечера мы вылавливали спайдермена, для того чтобы произвести тест. Результаты тестирования превзошли ожидания: ребенок не только не падал, но даже и ходить стал медленнее.
— Ерунда, — рассудили мы с бабушкой Г., так как к тому времени уже порядком подустали. — Уж как-нибудь.
И «как-нибудь» не замедлило настать.
Первое из того, что я увидела, был пол актового зала детского сада. Не ламинат и не паркет, а самый обыкновенный ковролин.
«Иногда смерть бывает странной, — посочувствовала я папиным очкам «адидас» и села на стульчик. — Ведь главное, чтобы ноги не задирал».
И никто ничего не задирал. До прихода Деда Мороза, во всяком случае. Нет, когда Дед предложил поморозить ручки, я была не против и даже хлопала. А вот когда ножки…