Под грудой вымпелов с изображением «Дома Матери», на которой восседал ворон, посреди пластмассовых «под мрамор» статуэток, Амадо увидел книгу. На глянцевой поверхности обложки смог прочитать...Написано было на испанском: Патрик Зюскиндт. «Парфюмер. История одного убийцы.»
НИ о ЧЁМ
НИ о ЧЁМ
...Волнение куда-то сбежало. Покинуло в самый ответственный момент...
Сейчас перед ним распахнётся дверь и он выйдет на сцену. Самый престижный научный форум...Он приглашён, вполне заслуженно, в соответствии со всеми его регалиями, научными степенями...В расцвете сил - ему ещё не исполнилось и пятидесяти, в добром здравии, если не принимать во внимание его врождённое увечье, с которым он не просто мирился, а которое он считал своим другом и учителем, он стоял перед дверью, за которой его ожидала мечта. Та самая, заветная цель всей его жизни. Нет, не вручение премии - он был человеком достаточно обеспеченным, а несколько тысяч людей, перед которыми он, маленький, хромоногий человечек выступит с докладом. Несколько тысяч «избранных» в зале и миллионы телезрителей прямо сейчас ждут с нетерпением его появления на сцене Конгресса, его доклада о том, какой не простой математической формулой он осчастливил мир и как это поможет очень многим избежать кризисов, а может ещё чего - то. Он подготовил подробный отчёт о проделанной работе, о команде талантливых математиков и поддержке правительства, мировой общественности. О том, как волнительно сознавать, что человечество, достойное прекрасной жизни, наконец то получает тот самый заветный «философский» камень в цифрах, который станет основой фундамента новой научной парадигмы, позволяющей разгадать все тайны природы, основанные на математике, что бы подчинить её, природу...
Всё это действительно было очень волнительным и серьёзным. Много раз, да что там раз - столько лет он выступал с лекциями перед студентами, профессорами, журналистами. Но именно это триумфальное выступление волновало его до потери сна и аппетита, гораздо больше, чем волнение предстоящего открытия в процессе исследований, всех его открытий. Всего его многолетнего труда. Именно это волновало его последние сорок лет и три месяца. Ещё со школьной скамьи, точнее - со школьной лестницы. А вот сейчас волнение сбежало. Покинуло. Струсило. Он был абсолютно спокоен. Настолько спокоен, что бы осознать абсурдность и бесполезность волнения - всё было правильно. Заслуженно. Просчитано и запатентовано, изложено и отредактировано, переведено на все языки мира и загружено в память электронного суфлёра. О чём волноваться? О чём беспокоиться?
Ни о чём!!!
Покрепче стиснув в руке кожаный переплёт с рукописным текстом доклада, он шагнул к двери. Свободной рукой провернул круглую медную ручку. Что-то щёлкнуло внутри и дверь распахнула створки.
Глядя себе под ноги, математик сделал первый шаг. Затем второй, третий... Не обращая внимание на аплодисменты и радио текст, объявляющий о его, математика, появлении вместе со свитой регалий, титулов, номинаций, премий и заслуг, он двигался к маленькой лесенке в восемь ступеней, возвышающей сцену над партером. На мгновение остановившись у нижней, выдохнув, математик ступил здоровой ногой на ступеньку лестницы. Затем на другую, тоже здоровой ногой, подтягивая непослушную ногу следом, слегка склонив корпус в сторону руки, держащей кожаный переплёт, как будто опираясь на поручень.
По мере передвижения маленькой фигуры к трибуне, зал затихал. В тот момент, когда он развернулся лицом к залу, уложив папку перед собой, воцарилась тишина. Сверхчувствительный микрофон, направленный к лицу оратора, улавливал звук дыхания, шелест перекладываемых листов из раскрытой папки.
Засветился экран суфлёра. Математик больше не мог рассмотреть сидящих в зале людей. По экрану пробежалась строка текста приветствия. Затем вернулась и застыла в ожидании услышать себя.
Стоящий на сцене человек застыл на мгновение, глядя поверх света рампы и мигающего суфлёра. Он всматривался в темноту и мгновения оказалось достаточно, что бы тишина, плотно окутавшая весь огромный зал, вместилась в его маленьком существе, овладев каждой клеточкой. Из этой пустотной тишины, из сердцевины пульсирующего сгустка ощущений, человек произнёс первую фразу и осёкся, испугавшись собственного голоса. На лету определив, что сейчас из его плоти говорит пустота:
- Я приветствую это Собрание... - математик сдался. Растворился. Перестал сопротивляться точно так же, как несколько десятков минут назад перестал волноваться.
- С уважением к каждому присутствующему, я обращаюсь с докладом на тему неожиданную... Я пришёл рассказать не о том, о чём Вы хотите узнать, а о том, что Вы точно давно знаете. Я пришёл рассказать НИ О ЧЁМ...