— То есть делает то, чем обычно драконы и занимаются. Какой он породы?
— Пресмыкающейся.
— Ага. Червь!
— По дороге сюда ты видел холмы?
— Видел.
Я в самом деле заметил на некоторых склонах что-то вроде извитых лабиринтов и даже задумался, каким образом они могли появиться.
— Лет триста назад у нас было бедствие из-за червей. Мой предок нанял иноземного рыцаря. Вон там, над лестницей, портрет мужчины с бородой, так это он и есть. Он неплохо справился с работой и всех их извел.
— Убийство драконов нынче не в моде, — проговорил я задумчиво.
— За отсутствием оных, — сказал герцог. — Впрочем, все меняется.
— Есть какие-то предположения, почему они вернулись?
— Никаких. Всем известно, что они заводятся в стоячих прудах, вырастая из камней, брошенных в грязь. Но с какой стати им понадобилось выводиться именно сейчас — понятия не имею.
Герцог явно придерживался одного из распространенных заблуждений касательно происхождения драконов, но я решил, что вдаваться в разъяснения было бы несвоевременно.
— Ну хорошо, — сказал я ему. — Посмотрим, чем тут можно помочь.
На следующее утро я проснулся очень рано и, отдернув занавески, залюбовался лесистым пейзажем. По первому впечатлению это была не та местность, которую обыкновенно предпочитают драконы, но внешний вид был обманчив. Черви стремятся к богатой поживе; их влекут коровы и овцы, упомянутые хозяином дома, они не отказываются от людской плоти, но главное — чуют дух изобилия, присущий подобным местам. И присасываются к его источнику, как пиявки.
Однако Портлоис ошибался. В отличие от лягушек черви зарождаются не в прудах. Они вызываются колдовством из Потустороннего царства, из лунной тьмы и теней, и вселяются в обычных ящериц и червей. И те разрастаются до чудовищной величины, наливаясь чужеродной силой и мощью.
Чтобы победить такого червя, надо сперва разыскать его хозяина. Тут, конечно, первейшим кандидатом был Портлоис. Тем более что другие маги в окрестностях Дайерфелла не проживали — мне, по крайней мере, о них ничего не было известно, а я предпочитаю следить за официальным регистром магов Альбиона. Но герцог не выглядел похожим на мага. И потом, стал бы он вызывать червя, чтобы тот разорял его собственные владения? Разве что здесь была какая-то тонкая интрига, в которой я еще не разобрался. Другую возможность составляла деятельность другого, неизвестного мне мага, и это вселяло беспокойство. Я также не мог понять, почему Портлоис не оснастил свой особняк какой следовало охраной, в то время как по окрестностям ползал дракон.
Подобные твари очень редко нападали на людские жилища, но это все же случалось. Простой здравый смысл подсказывал, что герцогу следовало бы обезопасить себя от случайностей.
Решив воспользоваться преимуществом, которое давало мне раннее утро, я оделся, покинул свою комнату и стал изучать дом. Он оказался вполне типичным старинным семейным гнездом. Дубовые панели, каменные плиты и общая атмосфера легкого запустения. Пожалуй, здесь недоставало женской руки. С другой стороны, мне еще предстояло познакомиться с двумя из трех дочерей и с их мачехой.
Выйдя на террасу, я с некоторым неудовольствием убедился, что в одиночку осмотреть ближайшие окрестности дома мне не удастся. Три девочки шли мне навстречу через лужайку, петляя среди разнообразных кустов фигурно подстриженного тиса. Они пели и смеялись на ходу, явно нимало не задумываясь о хищных драконах, быть может как раз выбравшихся на охоту.
— Мы утреннюю росу собирали! — поднимаясь по ступенькам, сообщила мне Роза. — А это мои младшие сестренки, Лили и Мэй.
Судя по именам, кто-то из родителей увлекался цветами. Девочки были очень похожи, все с длинными золотистыми волосами и бледными личиками. Такие вот три юных цветочка. Я предположил про себя, что дочки, верно, удались в мать, потому что у самого Портлоиса под напудренным париком скрывались темные волосы. Роза протянула мне ведерко росы, чтобы я им полюбовался, и я заметил, что ногти у нее тоже слегка отливали золотом. Очень необычно. И никак не скажешь, что непривлекательно.
Я спросил:
— Дракона-то не боитесь?
— Да нет, он от своего холма никуда, — отмахнулась Роза. Однако, говоря так, все же пугливо покосилась через плечо. — Наш отец обеспечил земли защитой!
— В самом деле? А я что-то ничего не заметил.
— Отец — человек утонченного искусства, — пояснила Лили, и у всех трех сестер отразилось на лицах восхищенное обожание.
Я ответил самой доброжелательной и мягкой улыбкой, какую только сумел изобразить.