Я согласился:
— Случается и такое. А ты, похоже, знакома была с прежней леди Портлоис?
— Еще бы мне ее не знать, я же ее двоюродная сестра! Она и в детстве была точно такой же, как потом. Первая предложит какую-нибудь каверзу, а когда взрослые все обнаружат — тотчас в слезы, и губки дрожат, и знай на других валит.
— Ты говоришь, что любишь падчериц, — сказал я. — Какая-нибудь из них пошла в свою мать?
Она мгновение помедлила. Потом ответила:
— Нет. По счастью, им досталась ее красота и обхождение, но не яд. Как и ее собственным сестрам. А теперь извини, государь Сигне. Сам видишь, я нездорова. Устаю быстро. — Она дотянулась и тронула мою руку пальцем, на котором блестело кольцо. — Я рада буду еще с тобой поговорить. Возможно, после того, как понаблюдаешь за нашим драконом.
Я понял, что меня выпроваживают. Я коснулся губами ее руки и увидел, что ее порадовал такой жест.
— До встречи, госпожа Портлоис.
И я откланялся, гадая про себя о природе болезни, приковавшей герцогиню к постели. И о том, с какой стати женщина, обитавшая на обставленной зеркалами постели в особняке посреди сельского захолустья, носила на пальце кольцо Великой коллегии магов — организации, с величайшим скрипом принимавшей в свои ряды женщин.
Позже в тот вечер мы с дворецким Парчем сидели в кустах, созерцая дракона. После нашего с ним несколько поспешного отступления я поразмыслил и пришел к выводу, что увиденная мной тварь действительно обладала всеми характеристиками пресмыкающегося червя. У дракона не было ни лап, ни огненного дыхания. Надо полагать, его вырастили из тритона или червя-ленивца. Вот только размер…
Он, правду сказать, меня порядком расстроил.
— Они всегда такие громадные?.. — вслух вырвалось у меня.
— Почем мне знать, — содрогнулся Парч. — Говорят, те, что ползали тут много лет назад, были все же помельче. Зато по крайней мере один из них точно был ядовитый.
— И насколько опасным он себя показал?
— Ну, он разделался с одним из рыцарей самой королевы.
Я понял, кого имел в виду Парч: рыцаря-человека, приближенного ко двору королевы. Аойфе нравилось окружать себя молодыми вельможами.
— Так ее величество прислала своего рыцаря? — спросил я.
Портлоис ни о чем таком не упоминал.
— Нет, — ответил дворецкий. — Его не королева послала. Этот молодой господин был из местной семьи. Они дальние родственники герцога, и он как раз к ним заехал. А узнав о драконе, счел своим долгом что-нибудь предпринять.
— Да, — кивнул я. — Молодые рыцари обычно так себя и ведут.
— Вот только кончилось все плохо, — вздохнул Парч. — Дракон облил его едкой слизью и сжег.
— Брр… Вот бы знать, этот, нынешний, такой же породы?
Судя по выражению лица (насколько можно было рассмотреть при свете луны), Парча мои биологические рассуждения не очень-то вдохновляли.
— Государь Сигне, — сказал он, — вот что я совершенно точно знаю, так это то, что нам давно пора назад в особняк!
И он нервно оглянулся в сторону твари на холме. Что ж, торчать здесь было все равно без толку. Присматриваясь к дракону, я не заметил признаков особенно сильного магического присутствия. Мне доводилось встречать таких, в природе которых главенствовало потустороннее. Они буквально сочились магией, содержа в себе не просто живую суть, извлеченную сквозь порталы из темного подвала нашего мира. В данном случае, однако, перед нами был просто крупный червяк.
«Очень большой… и очень голодный», — напомнил я себе, потому что в это время за холмом заревела корова… и как-то очень уж внезапно умолкла.
Пока мы шли домой, быстрым шагом удаляясь от дракона, Парч заметил какую-то тень, скользнувшую в хлебном поле по левую руку от нас, и выругался.
— Что такое? — спросил я.
— Да духи эти полевые, чтоб им, — проворчал дворецкий. — Весь хлеб потоптали!
— В самом деле много урона? — посочувствовал я.
У нас в Бернблэке хлебных полей было не много. Климат неподходящий.
— Не то слово! Они перекручивают зреющую пшеницу, все соки из нее высасывают. Начинаешь потом молоть, а вместо доброй муки пыль какая-то получается!
Да уж, картина вырисовывалась невеселая. Драконы жрут скот, полевые духи хлеб портят. Вот и трудись тут, дайерфеллский дворецкий.
— Вы как-нибудь с ними боретесь? — спросил я, и Парч поскучнел окончательно.
— Поля сторожат, известное дело, но, хоть я разбейся, они все равно как-то просачиваются.
— Надо будет помозговать на сей счет, — пообещал я безутешному управляющему. Перед нами уже открывался особняк. — Средство наверняка есть. И от полевиков, и от драконов.