Она рекла: «Кто ты? Откуда ты пришел?
Быть может, мне мерещится твой образ?
Ты храбр иль глуп, умен или отчаян?
Кто ты? Зачем молчишь? Зачем стоишь, таращась на меня?
Мои несчастья искушают ли тебя мою ухудшить пытку?
Но нет, ничто моих мучений не усилит.
Ты видишь, как мое терзают тело?
Но если жалость есть в тебе к моим мученьям,
И если злоключеньям есть моим конец,
Финал моим терзаньям многолетним будет,
И если избавитель мой явился,
То прекрати мои безмерные мученья,
Убей меня, и я судьбу свою благословлю!
Скажи же что-то, не молчи, позволь вздохнуть мне.
Дворец дракона это, людоеда крепость.
Ты слышишь гром, а молнии ты видишь?
Он возвращается. Не стой, беги отсюда. Скройся.
Он отпрыск людоеда с силами дракона.
Исчезни, спрячься, коль в живых остаться хочешь.
Серебряный котел стоит в углу —
Влезай в него, прикройся крышкой,
И может, не заметит он тебя, не тронет.
Скорей влезай. Тихонько, он уж близко».
Он ей поверил и укрылся тут же.
Прикрывшись крышкой, как велела дева,
Подвешенная за косу высоко.
Дракон вошел, исполнен злобы,
Как описать дракона ярость,
Как уберечь и ум, и сердце от испуга?
Безжалостное сердце у дракона и хладнокровный ум.
И каменная печень у дракона. Слов не найти, чтоб описать такое.
Схвативши розгу, стал он сечь
Подвешенную деву в упоеньи —
От головы до пят, до кончиков девичьих пальцев.
Картина Эроса висела в этой спальне,
Того, кто разжигает сердце страстью
И укрощает жесткие сердца мужей.
Но даже Эрос не сумел зажечь огонь в драконьем сердце,
Не смог смягчить жестокий мозг дракона.
Огню страстей не одолеть дракона,
Он не подвластен стрелам бога.
Избив беспомощную деву,
Он стул под ноги ей подвинул —
Стул золотой под золотые ноги.
На стул она ступила с болью,
Но косы он не отвязал ей.
Он дал ей съесть немного хлеба
И дал попить воды немного
Из изумрудной полной чаши.
Так он продлить хотел ее мучения, и только.
Глотнув воды распухшими губами,
Она висеть осталась, волосами
Привязанная к балкам потолочным.
Дракон убрал опору из-под ног ее,
И вот опять она за волосы повисла.
Была кроватка небольшая в том покое
(Роскошным можно ложе то назвать),
В покое, ставшем пыточным для девы,
В тюремной камере драконьего дворца.
Там низкая и узкая лежанка
Из драгоценных сложена каменьев.
Дракон и рыцарь на картине Кэтрин Пайл. Library of Congress
Дракон присел на это ложе, и по драконьему приказу
Явился стол, уставлен пищей для ненасытного дракона.
Нажрался он отменных яств и смежил очи, забыв про деву.
Она увидела, что спит он, с набитым брюхом и вином упившись,
Раскинувшись на ложе, храпом заливаясь,
Спит сном обжоры и пропойцы,
Увидев это, Хрисорроя зовет укрывшегося парня:
«Ну что, не умер ты от страха? Не пугайся,
Час пробил показать себя мужчиной.
Иди сюда. Не бойся, ты сумеешь
Преодолеть свой страх и боль мою от пыток.
Скорей иди, рази быстрей дракона!»
Призыв ее он слышит и выходит, дрожа от ужаса,
Но дева говорит: «Не медли в колебаньях.
Твой пробил час, убей во сне дракона.
И душу ты спасешь свою, и тело.
Достань свой меч, пусть людоед его почует!
Рази того, кто загубил людей немало,
Убей того, кто сердце мне терзал».
Он поднялся, взмахнул своим мечом,
Исполнив мужества и длань свою, и сердце,
Нанес удар храпящему дракону.
Дракон того удара не заметил,
Он не проснулся и храпеть не перестал.
Со стоном молвит дева Каллимаху:
«Оставь свой детский меч, напрасную игрушку,
Спеши, коль жизнью дорожишь,
Достань скорее ключ у изголовья,
Открой им шкафчик, видишь, там в углу?
В шкафу хранится меч дракона.
Рубин бесценный вставлен в рукоятку.
Коль хватит сил достать его из ножен и страха дрожь преодолеешь,
То этот меч его прикончит, и сможешь зверя ты убить».
И взял он ключ у изголовья,
И отомкнул им шкаф драконий,
И, вынув меч, сразил дракона насмерть.
Освободив подвешенную деву,
Он развязал густые косы, на том ее закончив пытки.
Из плена вызволил он деву и прекратил ее мученья,
Свободу дал прекрасной деве, прелестной, сладостной и зрелой.