– Не бывать тому в этой жизни, – сказал он, стараясь не замечать тяжесть на сердце. – Если Айяханда намерен отречься от престола, я должен исполнить свой королевский долг. А там и в следующей жизни недалеко пробудиться.
– Правда? И ты не против подождать? – Шри Кембоджа явно не могла поверить своим ушам. – То есть ты хочешь бросить свою гору и всю эту чепуху?
– Нет, – ответил Шри Буджанг. Если было важно, что станет с его отцом после смерти, то было важно и что станет с Шри Буджангом. Прервать дело отца означало лишиться шанса на освобождение в следующей жизни.
Шри Кембоджа нахмурилась, вернувшись к знакомой теме – что Шри Буджанг ненадежный и что ничего хорошего ждать от него не стоит.
– Не валяй дурака, Каканда. Это же серьезно. Айяханда и Бонда уже вдоволь настрадались. Либо берись за дело, либо сразу скажи им, чего ждать.
Шри Буджанг распорядился Балкис:
– Я буду спать в своей старой комнате.
Служанки поклонились и ушли.
– Ты должен принять на себя обязательства, – сказала Шри Кембоджа. – Как ты станешь королем, если не хочешь жертвовать ради этого?
Шри Буджанг ответил своей самой загадочной улыбкой, отточенной за многие столетия.
– Думаю, тебе стоит подождать, и тогда все увидишь.
Постучав ногтями по рулю, Мэй Линн заметила, что они слишком отросли.
И не в первый раз. Отросли они еще несколько недель назад. Мысль об этом теперь казалась ей такой же привычной, как гора, вздымающаяся за нижним правым углом лобового стекла.
Мэй Линн порылась в сумочке и, найдя там телефон, написала матери:
На Гунунг Шри Буджанг.
Интеллектуальный ввод текста предложил название горы, как только она набрала «На». Она отправляла одинаковое сообщение каждый день, чтобы Ма знала, что она уже почти дома.
Ма не позволила бы Мэй Линн подстригать ногти после работы. Она говорила, что подстригать ногти на ночь – к беде. И эта женщина была не из тех, кто легко отказывался от своих убеждений, а доказать ей, что это всего лишь суеверие, придуманное во времена, когда еще не изобрели электричество, было решительно невозможно.
– …сообщил, что чрезмерные для этого сезона дожди, которые наблюдаются уже несколько дней, привели к повышению риска аварий, и попросил автомобилистов избегать поездок во время штормов. Правительство создало рабочую группу для разработки мер по предотвращению оползней…
«Избегать поездок, ну да, – подумала Мэй Линн. – И как же их избегать, если не хочешь сидеть целыми днями дома? Был бы нормальный общественный транспорт, еще другое дело»…
Ей нужно было просто взять в офис щипцы для ногтей и заняться ими в течение дня, подальше от маминого укоризненного взгляда.
Но представляя, как будет это делать, она уже видела свою коллегу, равнодушно взирающую поверх перегородки между их столами. И ее решимость растаяла. Ясмин обладала сверхъестественной элегантностью, какая обычно встречается только у исключительных богачей; она выглядела так, будто у нее ни разу в жизни даже не выступал пот. Стричь ногти перед Ясмин было совершенно недопустимо.
В этот момент ход мыслей Мэй Линн нарушился оглушительным раскатом грома. Все вокруг погрузилось во тьму. Пока Мэй Линн в замешательстве смотрела на небо, его расколола раздвоенная молния.
Зажмурившись от вспышки, она едва не пропустила зрелище, которое заполонит ленты соцсетей и первые полосы газет на ближайшие несколько недель. К тому времени, как она протерла глаза и открыла их снова, дракон уже перемахнул через шоссе. Он удалялся прочь, направляясь в сторону гор. Светофор загорелся зеленым, но Мэй Линн и водители всех остальных машин еще несколько долгих мгновений смотрели дракону вслед, пока тот не скрылся за пеленой дождя.
– Эй, Адинда, – позвал Шри Даик. – Ты здесь?
Шри Буджанг был поглощен изучением стелы и не поднимал глаз до тех пор, пока Шри Кембоджа не спросила:
– Как ты мог?
Было сразу понятно, к кому она обращалась; она никогда не стала бы говорить с родителями в таком тоне.
– Что? – спросил Шри Буджанг.
– Я знаю, что ты пытаешься сделать, – заявила Шри Кембоджа взволнованно. – Ты думаешь, я не знаю!
Глядя на осуждающее лицо сестры, Шри Буджанг внезапно почувствовал, что его гнев достиг предела.
Он уже натерпелся несправедливого отношения к себе. Пусть его, конечно, и не заставляли выполнять тяжелую работу: принцы не втирают мази в чешую инвалидам и не кормят их целебными отварами. За Шри Даиком ухаживали врачи, маги, двоюродные бабушки, младшие кузены, служанки и лакеи, не говоря уже о матери Шри Буджанга, Шри Гумум. Ему было достаточно только согнуть коготь, чтобы все его потребности были удовлетворены.