Джоди Пиколт
Книга двух путей
Jodi Picoult
THE BOOK OF TWO WAYS
Copyright © 2020 by Jodi Picoult
Grateful acknowledgment is made to John and Colleen Darnell for providing Egyptian text translations throughout the novel as well the images on pp. 45 and 227. Used by permission.
Photo on page 36: Inner coffin of Governor Djehutynakht Egyptian, Middle Kingdom, late Dynasty 11 – early Dynasty, 2010–1961 B.C., Object Place for Labeclass="underline" Notes: Egypt (Deir el-Bersha, Tomb 10, shaft A) Findspot: Egypt, Deir el-Bersha, Tomb 10, shaft A (Djehutynakht), Notes: Egypt (Deir el-Bersha, tomb 10 shaft A) Cedar, Length × width × height: 224.1 × 75 × 80 cm. Museum of Fine Arts, Boston, Harvard University-Boston Museum of Fine Arts Expedition 21.962a.
This translation is published by arrangement with Ballantine Books, an imprint of Random House, a division of Penguin Random House LLC
All rights reserved
Перевод с английского Ольги Александровой
Серийное оформление и оформление обложки Ильи Кучмы
© О. Э. Александрова, перевод, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021
Издательство АЗБУКА®
Посвящается Фрэнки Рамосу.
Приветствую твое появление в семье (и возможность получить ответы на бесконечные вопросы на медицинские темы).
И Кайлу Феррейре ван Лиру,
который впервые рассказал о «Книге двух путей», заставив меня задуматься
Смерть – это тоже приключение.
Пролог
В моем календаре очень много умерших людей.
Услышав звон будильника, я выуживаю телефон из кармана штанов-карго. С этой разницей во времени я забыла выключить напоминалку. Еще не вполне очухавшись от сна, я открываю сегодняшнее число и читаю имена: Айрис Вейл, Ким Ын Э, Алан Розенфельдт, Марлон Дженсен.
Я закрываю глаза и делаю то, что делаю каждый день в эту минуту: вспоминаю ушедших в мир иной.
Айрис, ставшая перед смертью невесомой, точно птичка, однажды вывезла на автомобиле своего любимого после ограбления банка. Ын Э у себя в Корее была врачом, но не смогла работать по специальности в Соединенных Штатах. Алан, гордо показав мне урну, купленную для захоронения своего праха, пошутил: «Я пока не успел это примерить». Марлон заменил в доме все туалеты и полы, прочистил водостоки, купил детям подарки на окончание школы и спрятал подальше. Он отвел свою двенадцатилетнюю дочь в танцевальный зал ресторана и прошелся с ней в туре вальса, а я снимала все это на телефон, чтобы в тот день, когда она будет выходить замуж, у нее было бы видео, как она танцует с отцом.
Они были моими клиентами. А теперь стали историями, которые я должна сохранить.
В моем ряду все спят. Я убираю телефон в карман штанов и осторожно, стараясь не разбудить, переползаю через женщину справа – йога для авиапассажиров, – чтобы пройти в туалет в хвосте самолета. Попав в туалет, я сморкаюсь и смотрю на себя в зеркало. Я нахожусь как раз в том возрасте, когда, глядя на свое отражение, надеешься увидеть женщину намного моложе той, что удивленно моргает на тебя из зеркала. Морщинки в уголках глаз чем-то напоминают заломы на потрепанной карте. Если я расплету косу, перекинутую через левое плечо, безжалостный флуоресцентный свет выхватит первые седые пряди в волосах. На мне мешковатые штаны на эластичном поясе: именно такие любая здравомыслящая женщина ближе к сорока надевает перед продолжительным авиаперелетом. Я беру пригоршню бумажных салфеток и открываю дверь, собираясь вернуться на место, но вижу, что крошечная кухонька забита бортпроводниками. Они стоят вплотную друг к другу, чем-то напоминая насупленную бровь.
При моем появлении они сразу замолкают.
– Мэм, – говорит один из них, – пожалуйста, займите свое место.
Меня внезапно пронзает мысль, что их работа не слишком отличается от моей. Находясь на борту самолета, ты не там, откуда начал, и не там, куда направляешься. Ты в межящичном пространстве. А бортпроводник – это сопровождающий, который помогает тебе спокойно преодолеть переход. Как доула смерти, я делаю то же самое, однако в моем случае это путешествие из жизни к смерти, и в конце пути ты не высаживаешься вместе с двумястами пассажирами. Ты уходишь в одиночестве.
Я снова перелезаю через спящую женщину в кресле возле прохода и пристегиваю ремень безопасности как раз в тот момент, когда над головой вспыхивает свет и салон сразу оживает.
– Дамы и господа! – объявляет голос по громкой связи. – Капитан только что сообщил, что мы собираемся объявить плановую чрезвычайную ситуацию. Пожалуйста, слушайте бортпроводников и выполняйте их указания.
Я холодею. Плановая чрезвычайная ситуация. Мой мозг пытается переварить этот оксюморон.
По салону пробегает стремительная волна звуков – глухой испуганный ропот, – но ни воплей, ни громких криков. Даже младенец у меня за спиной, надрывно оравший первые два часа полета, молчит.