лл, получив обзор, осматривалась вокруг. Затылок маленького Гарри клонил её вперёд, прижимал, и она всерьёз начинала подумывать об увольнении. Стоило трансформироваться, но уж точно не перед завхозом (засмеёт и растреплет!) и уж точно не в одном свитере с Гарри. Хулиган тем временем потешался: Филч говорил что-то нелицеприятное (ему положено - он пират), а попугай вылизывал ногу, кося взором на мальчика. Гарри пристраивался к нему бочком, ничуть не смущаясь, что попугай больно похож на МакГонагалл, а МакГонагалл - на кошку. Миссис Норрис остановилась, высунув язык, и Гарри чуть-чуть оскорбился. - Она дразнится, - пожаловался он искренно. - Вот приставучий! - махнул рукой завхоз, переставая брюзжать и отворачиваясь. - За мной иди. И не смей убегать! Каморка Филча лишь обзывалась каморкой, на самом же деле комната была преогромная, забитая всяческим хламом под самые потолки. И всё время в ней что-то сыпалось: то леденцы «Берти Боттс», то какие-то странные шахматы, оголённые до неприличия, то транспаранты с весёлыми рожами... в общем, место было воистину историческим. Ведь только глупые волшебники считают, что история в книгах, а история Хогвартса была здесь. Вся как на ладони: в чьих-то тетрадках, шоколадных лягушках и ходячих котлах. Впрочем, ходячий котёл был здесь единственный. Он медленно передвигался по комнате, похожий на пузатого кита, лениво и неповоротливо плывущего по узкому заливу. Возможно, именно он был истинной причиной того, что в этой комнате вечно что-то куда-то сыпалось. Гарри пребывал в таком восторге, что даже погладил его, как живого. - Брысь! - обругал его тут же пират. Мальчик послушался, но стоило Филчу отвернуться, как вновь потрогал ходячий котёл и оглянулся на кошку. Глаза у него были до того счастливые, что та оттаяла и словно бы снисходительно покивала. После такого Гарри совсем осмелел и, выпустив МакГонагал на волю и попросив подождать у двери, он отправился исследовать этот мир той уверенной походкой, какой всегда направлялся ко всяческим приключениям. Поразительные здесь были вещи: кукла с живыми глазами и ртом («Улыбается!» - сиял Гарри, а МакГонагалл шевелила усами), бабочки в банке, голая черепушка, зонтик (распахиваешь, а оттуда на тебя - дождь!), кучи вкладышей, ворохи мантий, мётла без прутьев, шляпки, пахнущие леденцами... И вдруг - вы только представьте себе! - за причудливым оленьим рогом, скромно теряясь в окружающем бардаке, безумно прелестная, лежала... волшебная палочка! Она лежала так, будто ждала Гарри: завёрнувшись в красивый алый платок. Её резная рукоятка кокетливо выглядывала, и мальчик аккуратно, благоговейно взялся за неё и внимательно рассмотрел: дерево было тёмное, с красным отливом, и сказочные лани украшали рукоять своими большими чувственными глазами. Сколько же кошек ушло на такую палочку? Что-то в животе мальчика радостно ёкнуло, прокатилось волною до пят, от пят - к голове; словно поднялся ветер, и волосы Гарри взметнулись вверх, вздулась одежда, а ладонь закололо, как будто палочка поздоровалась с ним. Как будто пожала руку. «Разве бывает такое?» - восхищённо подумал Гарри, вцепляясь в находку, - «ведь это я сжимаю её, а вовсе не наоборот!» Но было так правильно и приятно, что не оставалось сомнений: все палочки такие приветливые. И наверное, влюблены в Гарри. Тем временем профессор ничего не заметила: мальчик стоял к ней спиной, а сама МакГонагалл, утратив бдительность, втянулась в это маленькое приключение. Несмотря на своенравие, Гарри показался ей интересным и прекрасным ребёнком. Сегодня она впервые так близко познакомилась с ним. Мурлыкнув, мечтательно лизнув лапу и забыв её в пасти, МакГонагалл представила на минутку, как будет накрывать стол в воскресение и звать к себе Гарри, чтобы учить его чему-нибудь элементарному. Как делать из мухи слона, например. Замечательно! Но вот раздалось поскрипывание старых сапог, и МакГонагалл встрепенулась. Появившаяся в проходе тень Филча и широкий кожаный ремень, зажатый в его руке, пробудили в ней разум взрослого человека. Застыв, она смотрела на то, как завхоз подходит к ребёнку и тянет кривые пальцы к его загривку, чтобы схватить, а миссис Норрис вьётся у его ног, подмяукивает. А Гарри в тот момент ничего не видел - только свою новую палочку. Она удобно легла в ладонь, на ощупь оказалась прелестно-гладкой, и мальчишка был счастлив, что ему не пригодилась ни единая кошка. Он был чересчур добрым ребёнком, и плакал бы всё то время, пока обривал МакГонагалл налысо. «Бах!» - раздался за его спиной сильный хлопок. И Гарри подпрыгнул, наконец-то увидел позади себя Филча с огромным ремнём, испугался немерено, до тихого «ай-ай-ай!», но оттаял в одно мгновение: возле двери он заметил женщину с тугим пучком на голове, высокую и, кажется, строгую. Она с укоризной буравила Филча взглядом; Гарри её раньше видел лишь мельком, но верил, что она - очень справедливая ведьма. И она точно знает, что Гарри не заслужил порки ремнём (как и всем остальным). - Профессор! Я не знал, что вы здесь... - пролепетал пират, словно испуганный школьник. - Мистер Филч, объяснитесь, - грозно попросила седовласая дама в ответ. Гарри был рад, что таким тоном обращаются не к нему. В этот момент к ноге МакГонагалл любовно прижался котёл, и женщина слегка покачнулась, но стати не потеряла. - Вам прекрасно известно, что эти методы устарели, - процедила она, машинально похлопывая котелок, словно признавая в нём живого кита. - Вы не имеете права. Пират виновато опустил голову, весь сжался и сгорбился, а его попугай спрятался за сапог и глядел оттуда на Гарри ненавидящим взглядом. - Профессор, я только... ведь мальчишка совсем распоясался! - Однако без пояса здесь только вы. И колдунья, безусловно, была права. Когда МакГонагалл подозвала к себе Гарри, тот замешкался, пытаясь незаметно сунуть палочку в свой рукав. Ему повезло: никому не было дела, ведь профессор угрожала завхозу жалобой и была похожа на рассерженную русалку, прекрасную, безусловно, но вполне готовую утопить корабль по имени «Филч» вместе со всем его хламом и попугаем. - Я надеялась, что вы изменились, Аргус, - припечатала она, наконец. - Идёмте, Фостер. Я провожу вас. Мальчишка послушался, бочком прошмыгнул мимо угрюмого Филча, с грустью подумал, что нельзя увести за собой котёл (Гарри прицепил бы ему поводок, и они плавали бы по Хогвартсу, как привидения!), но всё же выбежал вслед за высокой дамой с довольной улыбкой от уха до уха. Ведь тем же вечером - будьте уверены! - он сможет сказать «Неслабокам»: - Я теперь ничего не боюсь! И после этого из-за пазухи вытащит длинную-длинную, прехорошую, прекрасивую - волшебную палочку. Ах, вот же Макаронина удивится!..