И все они наперебой, очень шумно, начали то спорить, а то что-то у Гарри выпытывать.
Хулиган еле от них удрал!
Пригнувшись, он выскользнул сквозь решётку из детских ног, и кинулся через холл, сгорая от любопытства. Гарри очень многое узнал в эти дни! Например, что змеи бывают добрыми и нарисованными, дуэли - красочными и неопасными, люди - лучшими и тошнотворными...
Но остался последний на сегодня вопрос.
* * *
Гарри нагнал Индюка и Виндтакера почти у самых ворот перед замком. Они оба шли молча и опустившись, и казалось, что даже рыжие локоны зельевара - и те померкли.
Гарри окликнул волшебников.
- Поттер, - без энтузиазма встретил его Виндтакер, остановившись. - Что тебе нужно?
Задыхаясь и раскрасневшись от бега, Гарри вымолвил без запинки:
- Мне сказали, что вы были Пожирателем смерти. Так какая?
- Что - какая? - не понял его Виндтакер.
Хулиган помялся немного, озорно блеснул глазками и спросил под конец, сияя:
- Так какая она на вкус?..
Глава пятая. Все псы попадают в рай
«Хорошо иметь собаку, Потому что с нею можно Чем угодно поделиться, Всё она поймёт» Спектакль «Малыш и Карлсон»
- Извини, мой мальчик, но я сегодня очень занят. - Не приставай, Мелочь: видишь, мы готовимся! У нас скоро СОВ! - Сходите на улицу, Гарри, у меня дела. - Отстаньте от меня, Поттер! И вот: весь Хогвартс полон людей, а Гарри - один-одинёшенек. Он вздыхал, безрадостно плёлся по полупустым коридорам, совался в замочные скважины, чтобы подслушать урок, дышал на окна и рисовал там улыбочки, бегал за Филчем (а Филч - от него), катался на лестницах, навещал свой любимый портрет и путался у всех под ногами. Другими словами, Гарри катастрофически тосковал (и это несмотря на зеленевшие поляны вокруг, распушившийся лес и жаркое солнце). Да что такое весна, если внутри - лютый холод! Мартышка вскарабкалась на подоконник, чтобы снова подышать на стекло. - Малыш Гарри! - вдруг раздался оклик неподалёку, где-то внизу. - Здравствуй! Гарри тут же заулыбался: под окном стоял великан, и если бы тот вытянул руки и, может быть, взобрался на табуретку, то достал бы до подоконника. - Какой большой! - снова восхитился Гарри, прижавшись носом к стеклу. Хагрид помахал ему рукой, а затем, словно стесняясь, стал приглаживать свои пушистые волосы: - Ты, это, занят сейчас? - неловко поинтересовался он, глядя своими глазами, похожими на жуков. - Хочешь помочь мне, а? Гарри так обрадовался, что покивал, стучась лбом о стекло. Хагрид вначале перепугался, но затем рассмеялся своим раскатистым добрым смехом, а Гарри - хихикнул в ответ. - Если вылупится рог, значит, я - единорог, - сочинила Мартышка на ходу, выбегая во двор и цепляясь за палец лесничего. - Вылупился, Хагрид? Великан с улыбкой посмотрел на шишку, которой Гарри начинал гордиться. - Ещё успеет, - пообещал он и погладил мальчика по голове. И они зашагали в сторону хижины, ещё больше похожей на сказочную шкатулку, чем прежде. * * *
У Гарри никогда не было зверя, которого он мог бы величать другом. Тётя Петунья тряслась над чистотой дома и терпеть не могла животных, она исподволь ненавидела бульдога тётушки Мардж (впрочем, как и Гарри, который прятал от бульдога пятки) и мечтала перетравить всех кошек соседки Фигг. В Хогвартсе Гарри обосновался, но миссис Норрис всё равно надменно задирала свой хвост и не давалась в руки, симпатичную полосатую кошку мальчишка больше не видел (к слову, она вела уроки трансфигурации и была занята), ну, а кроме них никого в Хогвартсе не оставалось. Неслабоки говорили как-то раз про совятню, но Гарри не мог до сих пор улизнуть: ему запрещали подниматься так высоко. А теперь - вот так просто, как будто исполняя желание Гарри - перед ним положили собаку. Настоящую! Живую! С блошками на ушах! Хагрид устроил её на солнышке, а затем навис над застывшим мальчишкой: - Ты, это, присмотри за ней. Как? Я вернусь через час, а ей компания не помешает. Гарри просветлел и обрадовался: - Мне? За собакой? Хагрид раздвинул бороду своей широкой улыбкой: - За собакой. - А она не против? Мартышка любовно взглянула на бочонок, и тот помахал хвостом - нет, собака абсолютно точно не против такой вот компании. - Ты её, Гарри, особо не трогай, - предупредил напоследок Хагрид, вытираясь платком. - Ей ещё немножко осталось щенков носить... Лесничий запнулся и стал загибать пальцы на большущей руке: - Ну, в общем, недели две, а там, глядишь, и меньше проходит, - выяснил он. А затем он ещё о чём-то заговорил, но мальчик уже не слушал. Опустившись на колени прямо в разрытую землю, он положил руку на огромное брюхо и от восторга, кажется, задохнулся. Собака была большая и тёплая, вовсе не злая - даром, что волкодав! Внимательно глянув на Гарри, она снова откинулась и доверчиво подставила свой живот под ладошку, а вскоре задёргала задней лапой: «Почеши меня, почеши!». - Хулиганка! - разулыбался лесничий ещё откровеннее, так, что этого не смогла скрыть даже его борода. - Ты ей, видно, понравился, малыш Гарри! - Ух ты! А потом Хагрид ушёл. Он называл это «по делам», а другие - «купить опасного зверя» (например, дракона), но Гарри пока что об этом не знал. И вот, он остался один на один с прекрасным бочонком, шерсть у которого отливала серебром, а иногда - облаками. Мелочь видела их за ушами, под лапами и возле хвоста: кажется, собаку давно не чесали, и она заросла одуванчиками, как полянка. - Сейчас исправим, - пообещал малыш Гарри. - Про-по-лим. Прополим! Я делал это у тёти Петунии. И вправду, так часто бывало, что братец Дадли возился с игрушками, а Гарри - с землёй и цветами. - Однажды я даже собирал кое-что на чай, - разговорилась Мартышка, руками пользуясь как расчёской, выдирая свалявшийся пух. - Такие цветочки. Гарри показал собаке два пальца, свёрнутые в трубочку, и та их понюхала, и лизнула. - Я попрошу у перфессора, и он заварит тебе. Язык у собаки был гладкий и тёплый. Гарри никогда так нежно не целовали! Он с удовольствием подставил свои ладошки, макушку и обе щеки. Вот они - звери! Вот они каковы!.. Часом позже хулигана окликнули в холле: - Поттер! Гарри Поттер, стой! И Гарри узнал суровые нотки профессора МакГонагалл, но вовсе не испугался. Послушавшись, он замер у подножия лестницы и обернулся. Улыбка всё ещё озаряла его лицо. МакГонагалл сурово его оглядела (Гарри - бессовестно сиял и сиял). Особенно ей, кажется, не понравились коленки с комьями глины. - Вы почему такой чумазый, Поттер? - почти с отвращением вопросила она. - Вы что, упали? - Нет, - робко потупился Гарри. - Так почему же, позвольте узнать? - кажется, сердилась профессор, оглядывая цепочку следов поперёк вестибюля. На самых жирных сейчас переминался мальчишка. - Потому что у меня будут щенки! - выпалил, наконец, Гарри. - Что, простите? - Щенки! Шесть - или больше? - новых собак! Понимаете? МакГонагалл не понимала. И тут Гарри прорвало, и он, подрагивая, подпрыгивая, поблёскивая глазами, выдал Минерве всю историю своих приключений. От начала и до конца. - Собаки! Собаки! Собаки! - захлёбывался он от счастья. - Я поняла, Поттер, всё, я поняла, - и профессор взяла Гарри за единственный чистый палец и повела вверх по лестнице, шепча заклинания. Повела, слушая длинную несвязную речь о том, как всё-таки здорово иметь друга. Особенно, если шесть! * * *