- Повеселимся!
- Ох и повеселимся же!
- Но нам влетит, - встрял Малина, как всегда, немного струхнувший.
- Как влетит, так и вылетит! - смело ответил Макаронина. И для убедительности даже стукнул кулаком по столу...
И в то время, пока Сеньор укачивал руку, пришло время булочек. Совершенно свежих, ещё тёплых булочек, от которых шёл аромат ванили и яблок.
А потом... а потом!
- Скрестить палочки! - скомандовала Анна своим низким голосом, и над столом нависло девять рук - долговязых и пухлых, с ногтями квадратными и продолговатыми, с родинками и без.
И Анна сказала:
- Мы бравые ребята!
Мы шалости солдаты!
Средь нас нет лежебок!
- Команда Неслабок!
И тут Гарри подумал, что лично ему чего-то очень не хватает. Он тут же, немедля, спросил, перекрикивая возбуждённую толпу ребят:
- А я?
- Ты не можешь. Ведь ты ещё маленький, - сочувственно пояснила Анна.
- Таким маленьким палочки не дают, - с умным видом подтвердил Макаронина.
- А если я сам возьму? А если я достану?
Неслабоки переглянулись между собой и, кажется, призадумались. Но вновь Синьор, отличавшийся быстротой во всём, что не касалось уроков, разрешил вопрос так:
- Вот если достанешь, тогда и поговорим.
И остальные его вмиг поддержали, не задумываясь, не обсуждая:
- А вот если достанешь, тогда и поговорим!
Тут-то в голову Гарри и пришла гениальная мысль: а почему бы, собственно, и нет?
* * *
«Почему бы, собственно, и нет?» привело Гарри к лесу. Он стоял перед ним как лилипут пред великаном, закинув голову, вытянув губы в немом: «ууух!»
Вековые сосны, прогибаются под шапками зелени вязы, дубовые корни, как сытые питоны, выползают из-под земли - наверное, это самое лучшее место для рождения волшебства! Мальчишка постоял с минутку-другую, понюхал влажный воздух с ароматом желудей, и почти уже сделал шаг, как вдруг - хвать! - кто-то оторвал его от земли.
- Ай-ай-ай! - протестующе забарахтался Гарри.
- Что это ты удумал? - прогромыхал зычный голос над головой.
И когда Гарри вновь оказался на земле, он негодующе вскинул свой взор. А потом восторженно ахнул и заулыбался: перед ним стояла большая гора с бородой, руками и ногами. Настоящая живая гора, великанище!
- Ух ты! - выразил он своё восхищение.
Такой вот, оказывается, интересный и любопытный этот Хагрид - самый лучший лесничий по мнению Дамблдора.
А ещё - по мнению Гарри!
- Я вас знаю, - сказал он, протянув ладошку.
У великана зашевелилась борода - он широко улыбнулся. И взял малюсенькую ручку, и повёл нового друга к себе домой - в гости.
- А я знаю тебя, - пробасил он. - Ты ведь Гарри?
- Гарри - это я, - подтвердил ребёнок, любопытно вертевший головой из стороны в сторону.
Посмотреть было, на что. Похожая на большую шкатулку, стояла на опушке круглая хижина с деревянной лесенкой, дубовой дверью, соломенной крышей - всё как в сказке! Рядом с домишкой ютился садик, сплошь усыпанный тыквами, ярко-оранжевыми, местами рябыми, но даже на вид - спелыми, вкусными, ароматными тыквами, из которых в Хогвартсе делают лучший на свете сок. И всё это великолепие прилипало вплотную к лесу: даже в доме пахло желудями и росистой травой.
Гарри, как примерный мальчик, хорошенько вытер замызганные ботинки о коврик. Дело сомнительное и трудоёмкое, а потому, если честно, Гарри от него быстро устал, так что вскоре он охотно вскарабкался на предложенный ему табурет.
- Здесь на троих меня, - поделился он мыслью.
Великан тем временем достал из буфета тяжеленную сковородку и зажёг на плите огонь. Зонтиком.
Гарри восторженно пискнул.
- Это как же? Это вы как же так?! - и чуть не свалился со своего табурета.
- А это мой секрет, - довольно проговорил Хагрид.
- Так вы колдун?
- Нет.
- Но вы же колдуете!
Великан хмыкнул:
- А ведь ты танцевать умеешь?
- У...умею, - ответил Гарри, сомневаясь.
- Но ты ведь не этот... не танцор же ты?
- Нет, я Гарри.
- То-то же!
Великан отвернулся и стал что-то вытворять у плиты. Мальчик недоумённо похлопал глазами - честно говоря, он ничего не понял. Но скромничал переспрашивать. Другое дело - поглазеть. Вот где скромность не помеха!
Углов в хижине не было, но если бы были, то Гарри обязательно бы сказал: «здесь же всё распихано по углам!» - так плотно теснился всяческий хлам в этой маленькой комнатке. Подоконники - сплошь усыпаны сухими травами, рыжими еловыми иглами, цветами, а над ними реют старенькие, поеденные молью занавески; от стены до стены, под самым потолком, натянуты бельевые верёвки; кровать и кресло застелены бурыми шкурами, и вообще, шкуры здесь были везде - и на стенах, и на полу, и даже на табурете.