– Что это за плоды ты там ела? – спросил он.
– Яблоки, – ответила она, – обычные яблоки. О, как я мечтаю о них, ты захватил их с собой?
– Конечно. – Адам достал яблоки, и они стали их грызть. «Он тоже их ест», – подумала она с удивлением и с некоторым беспокойством. Он никогда не был таким любителем яблок, как она, а сейчас взял два.
И вдруг испугалась:
– Мы что, не будем спать? Я так устала.
– Конечно, – сказал он, и в его голосе вновь зазвучала нежность.
Он развел огонь, устроил постель, она легла на его руку, и это было здорово.
«Только бы он не съел яблоки именно в этот вечер», – подумала она. Но сон уже сморил ее. Она была слишком усталой.
Она проснулась посреди ночи и увидела, что муж: сидит у огня, подкладывая новую охапку дров. Хотела ли она вновь отдаться сну? Совсем ли пробудилась? И вдруг она услышала странные звуки.
Он плакал, не было никакого сомнения в том, что он плакал. Теперь и у него наступили тяжелые минуты, начались воспоминания. «Шаман», – подумала она, поднялась, подошла к нему, обняла, хотела утешить.
Но он тихонько отстранился от нее и сказал:
– Хорошо, что ты проснулась. Хочешь рассказывать сейчас?
Это прозвучало как приказ, и она вдруг устало подумала: «Я не могу защитить его. Лучше пусть узнает».
Она рассказывала обстоятельно, следя за тем, чтобы не пропустить ни одной детали: про рану на руке, про огромного зверя на равнине, про ночь на дереве у реки, про кошку, трущуюся о ствол дерева.
Муж путался за нее, жал ей руки, восхищался:
– Здорово, какая ты умница!
Это дало передышку, они поговорили немного о диких животных, об огниве – как хорошо, что она захватила его с собой. Вспомнили Эмера. Еще передышка. Она передала привет от Эмера, рассказала, как нашла защиту от дождя у скотоводов; а он говорил о своем беспокойстве, которое испытывал при виде дождевых туч над равниной за вечер до этого, и как он испугался, что ей придется идти под проливным дождем.
Они поели хлеба, согрели немного воды; рассвет еле брезжил, и они продрогли от предутренней прохлады.
Но потом она была вынуждена говорить дальше, описать сплетенный ею небольшой плот, переправу через реку. И вот она дошла до Белого Света.
– Странно, ты ничего не выдумываешь, – сказал муж.
Она видела, что он начинает вспоминать, пытается удержать то, что пробудилось ее рассказом в глубине его подсознания.
Итак, она достигла заветных лесов. Забыв всякую осторожность, она живо и возбужденно стала рассказывать о детях стаи, о молодой матери, о том, что вспомнила свою умершую девочку, о слезах…
Муж жадно внимал каждому ее слову. Тем временем она уже говорила о послеполуденном сне стаи, об изнасилованиях, палке и фаллосе вожака, об испарениях, поднимавшихся из земли. Адам побледнел.
– О Боже! – закричал он. – О Боже, да, это было именно так. – Глаза его сверкнули. – Молчи, женщина, я больше не в силах. – И сразу же с той же дикой злобой: – Продолжай, продолжай!
И она продолжала. Сны о мертвых детях его не интересовали, но когда она поведала ему о старухе, которая была ее одногодкой и единственной, кто выжил из тех прошлых лет, он кивнул:
– Да, какое-то наказание они должны получить за свою безбожную жизнь. Они заслужили раннюю смерть.
Она не решалась протестовать.
– Продолжай.
Она рассказала о матери, он оставался спокойным, слушал внимательно. И она решилась спросить:
– Ты помнишь ее?
– Да, она была добра ко мне.
– Когда?
– Я не помню, продолжай!
Дальше уже нельзя было уклоняться, теперь ее повесть вела их прямым путем к хижине шамана, в то давно миновавшее засушливое лето. Мужчина лег, закрыл лицо руками, тело застыло в напряжении, несмотря на кажущийся покой.
Хижина, их первая встреча, разговор между шаманом и матерью, возвращение к стае – никакой реакции. Он был почти бездыханным: можно было подумать, что он спит.
Сейчас она испугалась, остаток истории был сухим и трещал как дрова: ребенок, который умер, возвращение к матери в хижину, бегство. Мальчик, стоявший там и говоривший: «Я пойду с тобой».
Весь обратный путь она несла это воспоминание, как драгоценность: этот чудный мальчик выбрал именно ее. Он отказался от всего ради их любви, так думала она тогда.
И только сейчас до нее дошел ответ на вчерашний вопрос: почему Адам не хотел помнить шамана?
Она вздрогнула, когда он вскочил на ноги быстро, как зверь, на которого напали.
– Это ты завлекла меня, – закричал он. – Все это твоя ошибка, сатанинская шлюха. Будь ты проклята, проклята!