Стайка детей отправилась дальше, навстречу новым приключениям. Об обезьянке и памяти не осталось – ее как не бывало.
Женщина на дереве, одной рукой держась за ветку, другую приложила к сердцу в надежде успокоить зверя, прыгавшего в ее груди.
Именно так это было, именно так.
Радость, ворчание, смех, нагота, бесцеремонность. Злость? «Нет, – думала женщина. – Невинность – не злость. Поступки – необдуманные. Сейчас – не потом. Сейчас – не тогда. Здесь – не там».
Она наклонилась к стволу, обмякла и отдалась Белому Свету, царящему вокруг. Здешний Свет, мелькнуло в голове, не даст думать. Спасибо ему за это.
Как долго она сидела на дереве, она не знала: ощущение времени исчезло, и все же решение мало-помалу оформилось. Еще до наступления сумерек она должна пробраться в глубь рощи. И она пошла по тропинке, туда(где исчезла стайка; здесь было красиво под игравшими лучами солнца, сочившимися через кроны деревьев. Она никого не встретила. Приближаясь к болтовне, крикам и смеху, она выбрала новое дерево на лесной лужайке с помятой травой, место, знакомое глазу.
«Не я, глаза помнят», – подумала она.
Дерево оказалось выбранным удачно, толстые ветки позволяли и сидеть, и лежать, крупные листья давали приют и защиту. Отсюда она могла видеть, наблюдать за происходящим, оставаясь незамеченной.
Но стайка не вернулась, ее можно было только слышать, иногда близко, иногда совсем далеко. Возможно, это было и хорошо, возможно, на сегодня этого было достаточно, хватало и того, что она вспомнила и осознала.
Эта короткая встреча дала ей ясный ответ на первый вопрос – она теперь знала, почему не помнила.
Тот, кто живет в СЕЙЧАС, не имеет воспоминаний. Того не мучают тени прошлого.
Каждое мгновение – новое.
Каждая вещь – источник радости.
Тот, кто живет в СЕЙЧАС, не имеет будущего.
И еще: он не знает Страха.
Женщина напряглась, чтобы понять, но больше никаких мыслей не возникало. Тени на земле стали длиннее и постепенно перешли в непостижимое. Ничего, придет темнота – и все прояснится, утешила она себя…
Но еще до наступления вечера, как раз когда Свет из белого начал превращаться в золотой, а тени удлинились, она увидела женщину с грудным ребенком на руках. Та просто гуляла и качала дитя, сосавшее ее грудь.
Женщина была некрасива, глаза тесно посажены друг к другу, волосы черные, спина крючком, руки и ноги тонкие как палки. И все же вокруг нее и ребенка все было красивым, естественным, и время остановилось. Не было ничего: ни раньше, ни вчера, ни завтра.
Только СЕЙЧАС.
Только радость за ребенка, его глотки из груди.
Она погрузилась в самое себя, в бездонную глубину своего «я». И пока вглядывалась, не видя ни матери, ни ребенка, она добралась до источников своего существа и обрела часть безвременного Света, когда-то бывшего ее домом. Ее сознание расширилось, «я» растворилось, и тогда ее окружили давно забытые образы и картины; Однажды она тоже ходила здесь, под деревом, с ребенком у своей груди, с девочкой, лишенной жизненных сил.
Ребенок умер.
И тогда, именно тогда, она решила преодолеть смерть. Этого не должно больше случиться.
Она видела, как молодая мать побежала под деревьями в сторону стаи. Картина была расплывчатой, с неясными контурами, и прошло какое-то время, прежде чем она поняла почему. Она заплакала, и слезы вернули ее к самой себе.
А плакала она о давным-давно умершей девочке и наконец-то о своем мальчике. Слезы сотрясали ее, рекой текли из глаз и уносили с собой все обрывочное, сомнительное, забытое, но пережитое.
Случившееся с нею в этот первый вечер в стране детства было так велико, что, продолжая лить слезы, она вдруг стала благодарить Бога своего мужа: «Спасибо тебе, Всевышний, что ты не позволил слезам покинуть меня навсегда».
Долго еще оставались в ней отголоски этого великого плача. Ночь уже давно сгустилась, когда она наконец уснула. И во сне к ней пришли ее мертвые дети: мальчик сидел возле, гладил ей волосы, утешал.
«Здесь так светло, мама, – говорил он. – Я встретился с сестрой, о которой никогда не знал. Она здесь, мама».
Женщина вглядывалась туда, куда указывал мальчик, но Свет был слишком сильным. И все же она знала, что девочка там, что она улыбается ей, бросает в нее яблочными зернами.
Она проснулась от солнца, бьющего прямо в глаза, и от того, что обезьянка с верхней ветки плевала жеваными яблоками ей в лицо. Она присела, поманила обезьянку, но та исчезла.
Долго еще она пыталась удержать сон…
Потом медленно поела яблок с медовым привкусом и запахом дикого цветка. И почувствовала себя удивительно счастливой.