И этот сухой, звучный, знакомый голос.
— Неужели это снова то самое время?
И, из кровавого облака замершего взрыва к нему шагнул, обретая очертания, тот, кого он боялся, уважал, ненавидел и никогда не мог понять. Тот, кто всегда был рядом, и знал, что все идет по плану. Человек в Синем костюме. G-man.
— А кажется, ты только вчера сюда приехали.
Голос, играющий такими несовместимыми, неестественными интонациями. Голос гипнотизирующий и давящий. И взгляд.
— Вы очень многое успели за такое небольшое время.
Гордон напряг горло, но тщетно. Говорить он тоже не мог. G-man пристально смотрел в его глаза, сковывая, подчиняя. Рука, держащая кейс. Другая, поправляющая галстук. Небольшое, осторожное и циничное прикосновение к застывшей Аликс. G-man гладит ее по выставленной в страхе ладони. Оглядывает сверху вниз.
— Вы справились так хорошо, что я получил несколько интересных предложений насчет ваших дальнейших услуг. В обычной ситуации я бы не стал эти предложения рассматривать, но… настали далеко не обычное время.
Он медленно подошел к Фриман и посмотрел ему в глаза. Участливо. Жестко. Снисходительно.
— Чем и сейчас обманывать вас иллюзией выбора, я сам возьму на себя привилегию выбирать, если… когда ваше время придет опять.
Все вокруг меркнет, погружаясь во тьму, которая вспыхивает светом, и снова увядает. И лишь он остается неизменным. Только чуть-чуть побледневшим.
— Я прошу прощения за то, что кажется вам навязыванием своей воли, доктор Фриман. Я уверен, вам все станет понятно после того, как…
Его лицо снова обретает цвета, и легкую, неуловимую усмешку.
— Что ж, я не вправе это говорить.
Гордон даже не заметил, как все вокруг почернело. Они стояли посреди Пустоты. G-man усмехнулся.
— Между тем… я исчезаю.
Последним, что Гордон увидел перед тем, как он впал в забытье, была открывшаяся в Пустоте дверь, обдавшая человека в синем костюме ослепительным светом. G-man при остановился, поправил галстук и шагнул в дверь, закрыв ее за собой.
июнь 2007 — март 2009 г.