Броневагон ехал сразу по множеству дорог, преодолевая сразу множество лунн пути, чтобы за краткое время оказаться в нужном месте.
— Кел? — воскликнул Винсент, глядя на замершего жреца, который сидел ровно, спокойно, глядя вперед. Рука его сжимала песочные часы, а глаза мерцали звездным светом. Броневагон двигался сквозь пространство, шел эфирным коридором к девятому Холму.
— Я искал Тиата, — ответил Кел. — А нащупал путь. Потянулся к нему, и вот…
— Ты вернулся? — боясь поверить, спросила Алейна.
— Как вынырнул из глубины, к вам, на поверхность.
— Надо было сразу выпить, — неловко пошутил Дик, но сам даже не улыбнулся. Все обступили светловолосого, кто-то положил руки ему на плечо.
— Низверг, — сказал Кел каким-то темным, нехорошим голосом. — Низверг заставил меня выбирать, тогда, на Холме.
— Между чем и чем? — тут же спросил Винсент.
— Выбирать, что отдать ему, из самого ценного. Отдать вас, себя или Странника. И я не мог выбрать, — светловолосый оглядел всех, и взгляд его, подсвеченный звездами, все равно был страшный, черный, из глубины мучавших его горечи и сомнений. — Я не мог отдать ничего из этого. Но оно отдалось само, не знаю, почему и как. Наверное, все же, Странник менее важен для Кела, чем друзья или я сам… — жрец низко опустил голову, полный тяжелых мыслей и стыда.
— Нет, — убежденно сказала Алейна. — Это не ты отдал Странника. Это Странник отдал. Он сделал выбор за тебя.
Глаза светловолосого сверкнули. Радость промелькнула там, но тут же сменилась страхом.
— Я тону, — хрипло сказал он. — Я снова забываю его. Помогите. Я тону.
Лисы схватили его за руки, за плечи, не зная, что делать. Алейна призвала звездный свет, вливая его в друга, передавая свои силы, чтобы он сумел справиться. Но лицо потемнело, а затем разгладилось, стало спокойным. Жрец ушел в никуда, а на них смотрел новый знакомый Кел, к которому они уже начали привыкать. Не помнящий Странника, но все такой же самоуверенный, харизматичный и веселый друг.
— Ну все-все, — сказал этот Кел. — Чего прилипли-то, обнялись и будет. Тпру, приехали.
Броневагон стоял посередине зеленеющих холмов. Леса вокруг не было, потому что это были самые обычные холмы, без захоронений. Хотя сложно назвать обычным хоть что-то в древней земле, тысячелетиями пропитанное магией. Вот, например, на соседнем склоне шуровала семья зайцев-выростков с тонкими рогами, размером с небольших кабанов. Да и спереди, уже совсем неподалеку, виднелись рунные вершины, окруженные кольцами непроходимых лесов. Где-то среди них был и нужный Лисам девятый Холм.
— Нет, — прошептал Кел. — Уйди.
Впереди посреди дороги все сильнее чернела плывущая на них тень.
Винсент подался назад, прежде чем успел подумать, инстинкт был сильнее воли. Ричард преодолел страх, вскинул лук и послал в Безликого одну, две, три стрелы. Тетива пела, и стрелы пели ей в тон, уходя в никуда. Алейна ударила по нему изгнанием, Дмитриус стал между черной фигурой и Келом стальной стеной. Анна вдела руки в перчатки, спрыгнула и ринулась вперед. Посмотрим, как ты встретишь огонь, читалось у нее на лице.
Никто из них не успел еще понять, что Низверг пришел к ним в десятке лунн от своего Холма, и ужаснуться этому. Низверг гулял на свободе. Они видели, как стрелы канули в черноте и пропали там, как молитва Алейны погасла, а сама девчонка побледнела и упала на колени, мгновенно лишившись сил. Лисы только начали осознавать, что все их усилия равны одному когтю на любой из его бесчисленных, вырастающих из тела и тут же втягивающихся обратно рук.
— Человек. Отдай.
Лошади хрипели, мелко бились в упряжи, рвались, в стороны, запряжка крепко держала их. Но от пронизывающего шепота они замерли, оцепенели.
— Нет, — помотал головой Кел, весь мокрый от пота, сжав кулаки и вставая. Он отстранил Дмитриуса и шагнул вперед так решительно, будто и вправду мог сказать твари «Нет». — Не отдам. Не получишь. Не имеешь права.
Он спрыгнул с козел на землю, не пытаясь убежать, а сделал еще шаг вперед.