— Ты получила своих пленников. Они вернулись?
Друда медленно качнула головой. Да.
— Главарь сам убил человека, который их унес. Они видели?
Да.
— Мы убили одного из лучников, в бою. Еще один из пойманных в терновник умер от вашего яда. Уже трое людей за одну друду. Достаточно?
Да, помедлив, кивнул белый дух.
— Отпускайте пленных, — сказала Алейна. — Ведите их сюда.
— Что?! — взорвался Дмитриус.
— Ани, пошли свою тень на гребень, пусть притащит труп, — не слушая его, приказала девчонка. — Его нужно захоронить так, чтобы ни тело, ни душу не смогли использовать низверги с ближних рунных Холмов. Я знаю, как.
— Алейна, — сказал Ричард таким тоном, что было ясно, он ждет объяснений, а не приказов.
— Послушай, Дик, — ответила жрица, в руках которой загорелся, засиял целительный свет. — Ты помнишь, сколько раз Хальда оказывалась права?
— Помню, — кивнул рейнджер, — причем тут это?
— Притом, что я знаю, как надо сделать. Поверь мне.
Анна с трудом подавила стон облегчения, когда боль ушла, а кровь выветрилась, обращаясь в энергию виталиса и вливаясь обратно в зарастающую рану.
Наступила пауза. Винсент молчал, внимательно глядя на друзей. Дмитриус хотел что-то сказать, но Ричард внезапно опустил лук и положил руку на стальное плечо.
— Убери все оружие в подпол, — попросил он. Затем глянул на висящих.
— А вы не дергайтесь. Жрица Матери добра. Но дайте нам только повод.
Кел смотрел на Алейну не просто с благодарностью, а даже с каким-то тихим счастьем. Он явно не верил, что удастся отстоять пленников, и защищал их просто потому, что не мог иначе.
А висящие улыбались и щерились, кто-то не сдерживал презрительной радости, кто-то не мог ее спрятать. Мягкотелые местные слушаются девчонку с единорогом на груди. Пляшут под дудку Богини. Тем лучше. Сейчас наших станет много. Мы посмотрим, приценимся. Придем в себя.
— Да славится великая Матерь! — извиваясь в цепях и кланяясь на весу, Лилла подала пример остальным, со всем истовым рвением, на которое была способна. — Будь здрава, жрица добрая, не пожалеешь о своем милосердии! Клянусь, не будь я Лилла Гульф!
Сейчас наших станет много. Мы улучим момент. А может и главарь подтянется, он где-то неподалеку. Местные явно дурачье, развесят уши. Из них веревки вить можно. Мы их отвлечем.
Висящие переглядывались, что-то бормотали вслед за Неженкой в честь великой богини и милостивой жрицы-госпожи. Ухмылки говорили без слов. Винсент скрылся в броневагоне и закрыл дверь на оба железных засова. Ричард отошел дальше, проверил колчан и стрелы, так и замер наготове. Анна уже влезла на крышу и одевала поддоспешник, тень помогала ей. Нагрудник, поножи. Набедренник с «юбкой». Наручи. Натянула перчатки, они клацнули, стягиваясь на руках. Разогнулась. Интересно, подумала она, может, Алейна решила устроить проверку на живца? Кто нападет, того и казним в бою, кто сдержится, тому и жить. Неплохой план, но только… а если Лисы проиграют?
Друды, крича и кружась, выгнали из леса на дорогу восьмерых мародеров. Двуногие плелись без оружия, цепкие ветви разобрали ненавистное железо, повытянули из ножен, повырывали из ослабевших рук и навеки схоронили в зарослях. И сейчас, повинуясь клекоту духов, ветки кустарников вились, смещались, волна растительности двигалась, с шелестом и скрипом медленно ползла вперед, подталкивая едва соображающих, сбитых с толку людей. Друды гнали их к броневагону, разглядывая двуногих спокойно и с интересом, словно крупных, малознакомых зверей. Злобы и мстительности в них не было. А вот люди были опухшие и оплывшие, с потемневшими от яда лицами, листьями и веточками в волосах. Двигались еле-еле, качаясь.
Да уж, передали кислые лица висящих в кандалах, с такими не набросишься. Надо чтоб они в себя пришли сначала. Без оружия можно только толпой завалить.
— Кто ранен, подходите ко мне, — сказала Алейна громко. — Буду лечить.
Дмитриус сжал кулаки так сильно, что железо глухо застонало. На лицах мародеров отобразилось полное недоумение. Можно ли быть такой блаженной? Она еще и подлечит. Давай, красавица, лечи. Жалуясь и кто-то фальшиво, а кто-то искренне восхваляя Богиню, головорезы потянулись к девчонке. Та осмотрела подошедших, покачала головой.
— На каждого у меня сил не хватит. Давайте все сюда. Ани, тоже подойди, долечим твою спину.
Спина после исцеления и так хорошо себя чувствовала, но Анна подошла. Она была не против находиться в толпе шатавшихся, распухших от яда мародеров, провоцируя их на удар. Пусть дернутся, пусть полезут, попытаются повиснуть на ней впятером. Она знала, как действовать в толпе.