— Убить! — скомандовал серый маг, две тени слитным движением бросились на четверых живых волков; те рыкнули и приняли бой.
Вожак наконец вскочил, свалил Кела в грязь и вгрызся ему в горло, но тут Дмитриус добрался до крупной черной фигуры. Взял его шею в захват, и они застыли, покачиваясь в стиснутом равновесии, только слышался сдавленный рык могучего варга.
Алейна спрыгнула с повозки и бросилась на помощь израненным лошадям. Выращенные ею заросли пропускали жрицу, расступаясь перед ней и смыкаясь за спиной. Клевер был сильно ранен, порванная нога подергивалась, кровь неторопливо красила ее широким потеком. Крынка умирала, билась в мучительной агонии. Девушка секунду смотрела на них, приняла решение. Обхватила морду Крынки, заглянула в пылающие страхом глаза. Лошадь доверчиво потянулась к спасительнице, отдалась в руки, которые всегда несли ласку и избавление, убирали боль. Помоги, говорили ее глаза, спаси, мама.
— Открой двери лета для малой твари полей, Милосердная Матерь, — взмолилась рыжеволосая. — Впусти ее в страну дождей и солнца, пусть бег ее будет вечным.
Девчонка выгнулась, вдыхая полную грудь — и выпустиладыхание смерти. Глаза Крынки закрылись, судорожный вздох разгладил бьющееся тело, как волна. Свет всколыхнулся, когда призрачная фигура вольно скакнула прямо из искалеченного тела, из окровавленной путаницы поводьев и хаоса сплетенных ветвей — в просторы свободных полей. И растворилась в воздухе.
Алейна встала, в руках ее светилась жизненная сила, взятая от умершей. Шагнув вперед, она коснулась раненой ноги Клевера и закрыла глаза. Благодатная сила влилась в коня и раны его срослись, одна за другой. Громкое ржание возвестило, что он в порядке.
Алейна вздохнула, устало держась за коня.
— Спасибо, Крынка, — прошептала она. Но мертвая лошадь ее уже не слышала.
Ричард влез на крышу и натягивал лук, выбирая стрелы помощнее. Кел снова встал, медленно и упорно, как маньяк, отер грязь с лица, отыскал в грязи шипастое орудие, и двинулся в сторону Дмитриуса с вожаком.
Четверо варгов бились с двумя тенями и постепенно одолевали их. Тени не ведали боли и усталости, но мгла лилась из рваных ран в их телах, а теряя мглу, они бледнели и слабели. Впрочем, тени успели достаточно изранить варгов. Один из них умирал, трое других являли все разнообразие повреждений: отпечатки копыт на броне, обугленный хвост и обожженный бок, опаленные щитом света лапы и нос, остатки липкой серой жижи, замедлившей движения, раны от когтей и укусов теней, вмятина от удара шипастой палицей…
Кел обрушил палицу, но она лишь мазнула пустоту, обходя вожака по дуге, его магнитное поле было еще сильнее, чем у остальных. Мокрый и склизлый, варг вывернулся из захвата Дмитриуса, свалил его, оттолкнувшись задними лапами от стального корпуса, скакнул огромным прыжком метров на пять, чтобы уйти из вязкой жижи. Развернулся и хрипло завыл. Он припадал на переднюю лапу, всклоченная шерсть торчала по окружности шеи и холки, а еще на шее виднелся кровавый след от плечевой дуги латного воина.
Трое железных волков окончательно разодрали ослабевшие тени, сгрудились вокруг вожака, и осторожно, с низким грудным рычанием, двинулись в обход черной лужи и броневагона, к коням. Стальной и Кел пошли им наперерез.
— Кел! Лезь наверх! Они же порвут тебя!
Светловолосый и бровью не повел. То ли вожак не успел секундами ранее дотянуться ему до горла, то ли… объяснений тому, что он до сих пор жив, не было.
Ричард выпустил по тварям пять разных стрел, и все без толку — совокупное поле варгов отбрасывало их в стороны, как щепки. Огненный, ледяной, ядовито-дымный росчерки, как обрывки неудачного фейерверка летели в шелестящую траву. Сильный свежий ветер дул с невысоких Хеймских гор, освежая изможденных боем. Что-то извечное почудилось Алейне в этом ветре, едва уловимый дух разгоряченного солнцем скального камня, явственный запах луговых трав и цветов. Что-то еще, другое, звериное, многообразное…
— Ну? — прикрикнул Ричард. — Будете нападать, или струсили, суки?
Он сменил лук на багор и, помятый, пришибленный, с окровавленными губами и разодранной рукой, весь в испаряющейся серой грязи, выглядел очень кровожадно.
Волки словно и ждали какой-то реакции со стороны врагов — вмиг окружили Стального воина, но, естественно, не драли двойной доспех когтями и не пытались кусать, а сжали его своими телами со всех сторон, повисли на нем и, тяжело дыша, повалили. Дмитриус пытался ухватить хотя бы одного, но волки действовали на удивление слаженно. Кел вдарил одному из них булавой по хребту, та соскользнула, оставляя тонкий кровавый след, зверь рыкнул, но не отступил, налегши всем весом на руку Дмитриуса.