- Хоть он и был гениальным художником, однако ту серию его офортов (аквафорте) “Капричос” - сатиру на политические, социальные и религиозные порядки его времени - даже нам, его соратникам, надо еще уметь понять.
- Получается, Гойя тоже был древним? - невольно изумилась я. Ну, надо же, сколько еще интересных вещей обычным смертным неведомо.
- Ну конечно! А как же еще? - не менее удивленно ответствовала Кьяра. Для нее такие вещи были сами собой разумеющимися.
- И жил, получается, тоже дольше других людей? - продолжала я интересоваться.
- Ага. Только вот это долголетие часто играет с настоящими гениями злую шутку. Ты думаешь, почему их творчество всегда рано или поздно пересекает та грань, за которой они и начинают творить свои шедевры в стилях кубизма, сюрреализма и им подобных?! Вот и у Гойи случился срыв (наверное, когда ему уже минуло сто лет. Как правило, такое происходит не раньше). Начинал же он нормально, как обычные люди: рисунки углем, после красками, маслом. Незамысловатые сюжеты, чаще связанные с обыденной жизнью. Часть того, что позволяет заработать (а порой и до этого не доработаться) на пропитание. А потом, видела, как его понесло-то?
- Ну, только разве на книжных иллюстрациях, - напрягаясь и морща лоб, я пыталась вызвать в памяти виденные ранее странные рисунки.
- По-моему и этого достаточно. Ну да ладно, сейчас же не об этом. Мне больше хотелось бы увидеть, что же там “выткала” наша “богиня” такого. - Уже с большим энтузиазмом продолжила Кьяра, когда мы преодолели последние ступеньки и тихонько, словно крадущиеся в ночи кошки, нырнули в мягкий ковер, покрывающий почти всю коридорную часть второго этажа. - И не покарает ли ее настоящая богиня, превратив мою сестру… Хм, - вдруг хихикнула Кьяра, - интересно, в кого бы сейчас превратила богиня Афину, свою тезку? В паука? Думаю, вряд ли. Скорее уж, наверное, в…
- О чем это ты сейчас рассуждаешь? - я, в принципе, в детстве увлекалась и древнегреческой, и древнеримской мифологией, всевозможными легендами и сказаниями, однако, из моей головы почему-то все очень быстро выветривалось. Вот и сейчас, я вроде и припоминала что-то, связанное с Кьяриными размышлениями, но все это было настолько смутно, что приходилось скорее гадать, нежели даже отдаленно предполагать.
- Ну, как же! Ах, да ты же не древняя! А значит, и не обязана знать всего о нашей истории, даже если это и относится в большей мере к фольклору, нежели к основанному на реальных событиях и фактах. Так вот, освежу твои воспоминания. Афина Паллада считалась непревзойденной ткачихой (естественно, помимо всех ее прочих достоинств). Ни одна смертная женщина не могла (точнее, не посмела бы) ее победить. Впрочем, никто и не пытался даже состязаться с богиней, дабы не разгневать оную и не впасть в немилость, не навлечь гнев на себя и на свой род. Но, как говорится, из каждого правила есть исключения. Так, на долгом веку богини все же нашлась одна непокорная, которая решилась бросить вызов непобедимому Олимпу. Звали ее Арахна. Не послушалась она совета мудрой богини, а ведь та говорила ей: “Не одно зло несет собой, Арахна, старость: годы несут с собой опыт. Послушайся моего совета: стремись превзойти лишь смертных своим искусством. Не вызывай богиню на состязание. Смиренно моли ее простить тебя за дерзкие слова. Молящих прощает богиня”. Но не всегда годы несут с собой мудрость. Не послушалась гордая женщина. Выткала она на своем покрывале совершеннейшее изображение, не уступало оно по красоте работе Афины, однако, богиня узрела в изображении Арахны неуважение к богам. - Кьяра сосредоточенно вспоминала все детали истории.
- Естественно, Афина разгневалась, порвала полотно, было там еще что-то, - с улыбкой подытожила рассказчица. - Не перенеся позора, непокорная женщина повесилась. Однако богиня ее освободила и превратила в огромного паука, коему предрекла вечную жизнь. Арахна и ее потомство были наказаны паучьей сущностью. Словом, так и появились эти ткачи паутины. Что-то мы с тобой заговорились, - внезапно оборвала сама себя Кьяра.
- Пора бы уже и делом заняться, - заговорщицки подмигнула мне подруга. С видом профессионального воришки, мягко вставив золотистый ключ в скважину и тихонько надавив на дверную ручку, Кьяра легонько толкнула дверь. Озираясь по сторонам и передвигаясь, как все те же кошки, лишь на подушечках пальцев мы тихонько прошмыгнули внутрь.