- Что ж, до скорого? - вопросительно поднял он бровь.
- Увидим, - одними губами произнесла женщина. Когда за Карлом затворилась дверь, древняя резко дернулась в своем величавом кресле, похожим на старинный трон. Дернулась так, словно диванная принадлежность ужалила ее плоть.
Интересно, изменилось бы отношение Карла к ней, если бы ему стало ведомо, кем на самом деле является Джулиана. Хранительница зло сверкнула глазами от бессилия и до хруста сжала кулаки. Гнев жгучим пламенем разлился по всем членам, увлекая за собой в длительное путешествие странного рода частички, коими наполнено было тело Хранительницы. От переусердствования не только костяшки пальцев побелели, но и вся кожа древней приобрела внезапно ужасающе белесый оттенок. Хриплый звук, прорвавшийся сквозь стиснутые до боли челюсти, рассекая пространство, сильным толчком сбросил книжную полку, мирно висящую на восточной стене. Шум от падающей мебели несколько отрезвил Джулиану. Она громко вдохнула воздух на полные легкие, и, прошипев что-то необычное на неведомом языке, прикрыла глаза. Еще через мгновение, резко поднявшийся сквозняк поднял кипу документов под самый потолок, словно в непонятной игре, разметая удивленные бумажки в разные стороны комнаты. Если бы кому-то довелось воочию наблюдать за этой странной сценой, то не удалось бы ответить зрителю на самый обычный вопрос: “А куда подевалась Хранительница традиций, мгновение назад величаво располагающаяся в своем оригинальном кресле? О-о! Разве кресло, каким бы оно ни было, может изобразить торжествующую ухмылку?!”
Глава VIII. Первое путешествие в настоящий мир.
Генриетта попыталась открыть глаза. Казалось, веки были налиты свинцом. В голове слышался какой-то стук, словно в наковальне кузнец занят спешным изготовлением целого оружейного арсенала. Она попыталась собраться с мыслями. Последнее, что она помнила, была вспышка какого-то странного цветного света, и она потеряла сознание. Она лежала и ждала, когда в теле вновь появится легкость, присущая лишь вампирам. Когда жар и тепло, которые она испытывала там, в месте, созданном древними, уйдут и уступят место вампирскому хладнокровию. Даже не открывая глаз и не делая никаких движений, она знала, чувствовала, что что-то изменилось, что она вернулась, вернулась в свое обычное окружение. Она еще не знала наверняка, где находится: прошло слишком мало времени, лишь считанные секунды, но она уже осознавала свою сущность, то, чем она стала много лет назад, променяв людскую душу на любовь. Ох, как же давно это было. Казалось, что прошли сотни лет с последнего дня, когда она еще была человеком. Она отлично помнила те чувства, ощущения, которыми наполнено живое человеческое тело, те чувства, которые могут испытывать лишь смертные. Ни с чем не сравнимые ощущения тепла и жара, и такие же резкие и сильные - холода и мороза. Вампирам не дано вкусить сладостей человеческой чувственности. Их ощущения и эмоции совсем иные. Да, это правда, что они умеют чувствовать и наслаждаться чувствами, это правда, что вампиры умеют любить и ненавидеть, правда и то, что известна вампирам и жгучая страсть. Все это, безусловно, так, но их чувства все же сильно отличаются испытываемых обычными людьми. У медали, естественно, две стороны. Одна отвечает за силу и резкость таких чувств - ощущения вампиров намного усилены, если вампир уже чувствует что-то, то по десятибалльной шкале по сравнению с человеком это будет равняться примерно десять к трем. Но с другой стороны - такие обостренные ощущения порождены далеко не светлой стороной. Все их существо - порождение тьмы. И она знала об этом, когда делала свой выбор. Она знала все. Правда, лишь в теории. Но он довольно точно и доходчиво описал, во что выльется ее обращение. Она знала. Да вот, только представить себе даже не могла, что все будет настолько правдоподобным, как он описывал. Она была молода, наивна, доверчива и чиста. Она понятия не имела, какое зло обитает в окружающем мире. А потому все его рассказы и объяснения она слушала, словно часть какой-то мрачной, но такой притягательной, сказки. Ах, кого же она обманывает, какие там сказки? Она ничего не слушала, ее это почти не волновало. Она лишь кивала, улыбалась и говорила “да, конечно” на любой вопрос, который Анри вытягивал из мрачных закромов вампирской сущности. Ей все это было безразлично. Хотя, нет. Это было довольно притягательно и таинственно, а то, что он рассказывал, казалось лишь не очень весомым побочным эффектом…
Она все же сумела обуздать расшатанные мысли и привести в нормальное состояние свою физическую оболочку. Открыла глаза. За окном была ночь. Темно и холодно. Впрочем, как всегда. Сколько она себя помнила, здесь всегда царила не самая благоприятная погода. Для людей. Для вампиров же, наоборот, это было раем. Она приподнялась на одном локте, чтобы осмотреться. В комнате стоял полумрак. Но для нее это было даже более приемлемым, чем, если бы был зажжен верхний свет. Как никак, а вампиры - народ, порожденные тьмой, а не светом. Она не успела еще даже повернуть глаза в сторону, как ощутила тепло рядом лежащего человека. Она знала, что это был смертный. Чувствовала. Припомнив с трудом все, что произошло с ней в последние дни, довольно логично было предположить, что рядом находиться Рей. Она чувствовала, что с ним все в порядке, что он просто спит, но…