- Слушай, а давай я взгляну, что там такое. Подними свитер.
- А ты не смутишься? - Рей ехидно ухмыльнулся.
- Да нет, парнишка. Я на своем веку немало повидала. - Парировала Генриетта. Рей приподнял одежду, и взору Генриетты представился довольно большой рубец, почти десять сантиметров в длину и около двух в ширину. Видно было, что рана была профессионально обработана и зашита саморассасывающимися нитками. Генриетта удивленно приподняла бровь.
- Да у тебя тут результат какой-то операции, что ли. Я не очень сильна в медицине, но не надо быть экспертом, чтобы заметить, что здесь поработал хирург. Ну, или, во всяком случае, кто-то, кто хорошо в этом разбирается. У тебя есть представление, с чем конкретно это может быть связано? У тебя есть проблемы со здоровьем?
- Брось. Никаких отклонений у меня нет. Я здоров как бык. Никогда ни на что не жаловался. Ну-ка дай мне какое-то зеркало. Я хочу увидеть, то, о чем ты говоришь.
- Пойдем. - И Генриетта повела Рея в другую комнату, где на стене висело огромное зеркало, в длину примерно с рост человека. - Вот, полюбуйся. - Рей подошел к зеркалу, приподнял свитер и уставился долгим взглядом на то место, под лопаткой, где еще вчера была гладкая кожа, а сейчас красовался огромный рубец.
- Вот уроды. Кто это сделал? Так испортить мое тело! Узнаю - убью!
- Эй, да ладно тебе. Шрамы мужчину только украшают. Чего ты! Тебе идет. - И Генриетта шутливо закатила глаза. Но Рей так зло сверкнул на нее глазами, что она тут же осеклась. Почему у нее все время в его присутствии возникало какое-то неясное ощущения страха. Да и перед кем? Перед этим человечишкой? Что он мог ей сделать? Естественно, что ничего. Но где-то глубоко внутри она чувствовала, что не все так просто. Было что-то еще. Что-то такое, что не поддавалось обычному рациональному мышлению.
- Ладно. - Вдруг успокоился Рей. Огромным усилием воли он подавил свой гнев, готовый в любую секунду вырваться наружу. Импульсивность была самой проблематичной чертой этого юного, но уже с большими претензиями, мужчины. Когда он находился в “Садах” и случайно начинал выходить из себя, он тотчас же бежал в свой спортзал и начинал выпускать пар, молотя огромную кожаную грушу. Сначала кулаками, потом ногами. У него был отлично поставленный удар, будь-то обычные двойки или тройки или сложные замашистые удары ногами, носящие в боевых искусствах названия “мавашигери” или “маегери”. Причем его излюбленным уровнем всегда был уровень “тчюдан”. То есть, средняя часть туловища, примерно там, где находится солнечное сплетение. Он неожиданно развернулся и попытался ногой попасть Генриетте в уровень пресса. Но девушка легко увернулась, удивленно уставившись на задиру.
- Эй, ты чего?! Спятил, что ли?! - Рей ухмыльнулся.
- Наверное, стоит извиниться, однако, мне так сильно хотелось посмотреть на твою реакцию или, если точнее, то на то, как ты с легкостью увернешься от моего удара. И сейчас, когда я сильно разозлился и перестал себя контролировать, я решил исполнить свое желание. Вот то, о чем я тебе говорил. Ты ведь вряд ли изучала хоть какое-то восточное единоборство? Или я ошибаюсь?
- Нет, ты прав. Я занималась лишь танцами, ну, и еще вязанием. - Генриетта хихикнула. - Но при чем здесь это?
- Да вот при том. Что я всю свою жизнь занимался различными видами боевых искусств, у меня один из самых высоких уровней (во всяком случае, я так думаю). А ты так легко от меня ускользнула. Подозреваю, что и ударить ты можешь куда сильнее моего.
- Предположим. Но что с того? К чему все это?
- Да к тому, что когда я увидел этот знак у себя на спине, я так разозлился на того, кто его там оставил, что готов был его убить. Но что, если он из таких, как ты? Что, если он вампир? А я с тобой не то, что справиться не смогу, ты меня вообще одной левой прибить можешь. У-у, ненавижу!
- Кого?
- Да всех. Всех тех, кто всю мою жизнь держал меня взаперти, не пускал в настоящий мир. А сейчас я беспомощен, потерян, да еще и с дурацким шрамом.
- Ну, во-первых, могу тебя успокоить. Это точно не вампиры. Я тебе уже объясняла свою позицию. Скорее всего, это древние. Лишь они могли бы иметь такой доступ и такие полномочия сделать то, что с нами произошло.
- А во-вторых?
- Ну, а во-вторых, как по мне, так тебе не стоит кипятиться. В конце концов, ни ты, ни я понятия даже не имеем, кто из замешанных в наших “злоключениях” тебе друг, а кто враг. Тот, кто держал тебя столько времени вдали от цивилизации или кто оставил на твой спине отметину. Сейчас, не располагая никакой дополнительной информацией, мы не можем судить, кто хороший, а кто плохой.