Кроме него в кабине никого не было. Он сидел за штурвалом и вглядывался в мягкую мглу, со всех сторон окутывающую его летальный аппарат, создавая ощущение сахарной ваты. За окном была нелетная погода, но Вика это не смущало. Не впервой. Он приучен был выполнять задания и в более неблагоприятных условиях. “Надо - значит надо”, - лозунг жизни. Эта поговорка, казалось, уже срослась с ним, став такой родной и близкой…
Он поставил самолет на автопилот и откинулся на спинку объемного кресла. Да уж, древние умели строить самолеты, которые были не только практичными, но и комфортными. Культурно жить не запретишь. А когда все свое время посвящаешь работе, то не плохо, чтобы условия последней более способствовали успешному выполнению заданий.
Полет предстоял не слишком долгий, но и не настолько короткий, чтобы вглядываться в пейзаж, проплывающий под большими крыльями железной птицы. С ним такое случалось нечасто, но почему-то именно сейчас ему вдруг захотелось расслабиться, подумать, что-то вспомнить, проанализировать, возможно, даже дать чему-то оценку. И он без оглядки погрузился в собственные думы, начав мысленно прокручивать последние события, которые имели место на территории Славянского края. События, происходящие в последнее время в человеческом обществе, хорошими назвать нельзя было. Вика всегда раздражало человеческое стремление к всевластию. То, что делало людей жестокими, безразличными и холодными, то, что превращало жажду власти в наваждение. Тотальное, всеобщее владычество. По его мнению, подобные желания разлагали человеческое сообщество. Когда-то ведь обычные люди и древние принадлежали к одному роду… Да, в принципе, они и сейчас к нему принадлежат. И не так уж и много отличий между этими двумя ответвлениями рода человеческого. Но действия обычных людей все более и более начинали походить на поведение вампиров, чем других представителей человеческой расы. Почему же так происходит? Он задавался вопросом, а ответа не видел. Точнее лицезрел поверхностные суждения, основанные на каких-то рациональных теориях, слышал об иррациональных началах и их влиянии на поступки человека, но истинной причины все же не находил.
- А-а-а! - Вик закричал так громко, что его самого передернуло. Сильная судорога исказила лицо.
- Черт! Да что ж это такое?! - у него появилось ощущение, словно кто-то тупым мечом пытается распилить ему череп. Он начал корчиться от боли, которая не только не утихала, но, казалось, возрастала, причем в ускоренном темпе. Самым страшным Вику казалось то, что эти боли с каждым разом стают все более сильными. Да еще и то, что не было против нее никакого лекарства. Он многое перепробовал, но так и не нашел ничего, сколько-нибудь уменьшающего его страдания. Никакие обезболивающие, никакие даже наркотические средства не смогли решить его проблему. После неудачных попыток хоть как-то научиться контролировать эти странные болевые вспышки он обратился к врачам. Его всего полностью проверили, даже сделали магнитно-резонансную томографию, не говоря уже о компьютерной томографии, но так ничего и не выявили. “Полностью здоров”, - таков был заключительный диагноз. Так что же такое с ним происходит? Он уже понемногу начал раздражаться, причем по поводу и без повода, не находя вразумительного ответа на свой, казалось бы, довольно разрешимый вопрос. Он почувствовал, что устал бороться с этим, бороться в одиночестве.
- Да, определенно, как только вернусь, тотчас же переговорю с тетей Али. Может, она что-нибудь знает. А что, если это наследственное? Черт! Ну почему, почему я даже не могу узнать, кем были мои родители? Что если что-то подобное было и у моего отца? Просто тетя не хотела мне об этом рассказывать, чтобы не расстраивать. Может, именно поэтому она хранит в тайне личность моего отца? А-а! - Вик вновь болезненно скорчился.
- Да, это - последняя. - Он знал, что это была последняя судорога. Прошло несколько минут, прежде чем ему наконец-то удалось отойти от болевого шока. Лицо все еще было слегка перекошенным от мук, но общее состояние понемногу стабилизировалось.