- Но ведь их реставрировали! - Саша удивленно взглянула на Карла. - Не хочешь ли ты сказать, что люди к этому не имели никакого отношения?! - Карл улыбнулся.
- А ты догадливая.
- Ладно, но почему друиды, почему люди приписывают эту постройку каким-то вымышленным персонажам истории?
- Видишь ли, Сашенька, когда люди не могут чего-то объяснить, во всяком случае, логично, они зачастую начинают выдумывать кого-то или что-то, наделенные необходимыми способностями для достижения того или иного результата. Так было и в этом случае. Только на этот раз люди оказались не так далеки от истины, как это случается в большинстве случаев. На самом деле, друиды - это и есть мы, древние. Лишь только с тем уточнением, что не все мы были так уж “магичны” и необъяснимы. Люди почти безошибочно угадали, кто мы и что мы собой представляем, вот только нам пришлось приложить некоторые усилия для того, чтобы люди перенесли это в плоскость выдумки, нереальности, фантастики. Что ж пора продолжить мой рассказ, чтобы ты не терялась в догадках и не задавалась глупыми вопросами.
Так вот, нас было четыре расы или, если хочешь, клана. В общем, четыре разных рода. Настолько разных, что мы не могли ужиться вместе. Мы могли только сосуществовать рядом, всеми силами пытаясь сохранять равновесие и по возможности не мешать друг другу. Так длилось многие века, даже тысячелетия. Пока кое-что не произошло. А случилось то, что древние решили соорудить что-то гигантское, поразительное, величественное… Почему, как появилась эта идея, никто не знал. Ни тогда, ни сейчас. Это все еще остается одной из немногих тайн, в которую не в силах за столько веков проникнуть ни древние, ни вампиры. Так родился Стоунхендж. А за ними, по странному течению событий еще несколько шедевров, известных сегодня, как Семь чудес света. Но об этом после. Сейчас важны вот эти камни.
Так вот, после возведения этой изгороди (как я уже тебе говорил, древние не были магами или волшебниками, они не владели сверхъестественной силой, но они могли намного больше, чем сегодня может человек, - для людей сегодня это кажется чем-то невозможным, нереальным, из области фантастики, но тогда для древних это было частью их естества) древние окружили ее своей аурой, которая и по сей день защищает эту территорию от посягательств вампиров. Ну и теперь уже и людей. А время продолжало свой бег. Беспрестанно, неумолимо…
И в один прекрасный день на этих камнях появились надписи на каком-то древнем, никому неизвестном языке. - Саша подняла удивленно брови. Не сорвавшийся с ее губ вопрос, казалось, повис в воздухе.
- Да, никто не знал, что это был за язык. И, что самое важное, как он там оказался. Над этими вопросами сперва ломали голову все, пока однажды не нашелся один древний, который смог прочесть эти древние руны. Но… Лучше бы он этого не делал.
- Почему? Карл? - Карл стоял и смотрел куда-то вдаль, в такое отдаленное пространство, куда Саше не было пути. Казалось, он перенесся на столетия назад, в тот момент, когда тот пресловутый древний читал старинное послание…
Глава VI. КВК (Кровавая Вампирская Конституция). Истоки.
Фрейн сидел в своем кабинете, расположенном в старинном доме, который находился на территории фамильного имения еще его родителей. Со времени их смерти и передачи наследства Фрейну прошло около девяти столетий. Дом уже давно развалился бы, будь он построен в наше время. Но тогда, во времена средневековья, строили на совесть, так сказать, на века. Фрейн никогда не занимался реставрацией замка, а потому его заброшенный и обветшалый вид вряд ли мог навести на мысль о том, что дом обитаем. Фрейн здесь жил не всегда. Основную часть времени он проводил в разъездах, останавливаясь в соответствующих резиденциях правительства. Когда же ему нужно было поработать или просто отдохнуть, укрыться от навязчивых глаз, он приезжал именно сюда. Ступал ногой на землю своих предков, чувствовал связь с прошлыми столетиями, вспоминал свое прошлое, прошлое не вампира, а то, когда он еще был человеком. Когда еще мальчишкой бегал по этим местам, играл с друзьями. Здесь он провел беззаботные детство и юность. Здесь же он проводил и свою старость. Он это чувствовал. Чувствовал, что, хотя слово вампир всегда ассоциируют с бессмертием, всему есть предел. Ни человеческий, ни вампирский мозг пока еще не в силах понять, что же такое на самом деле бесконечность. Как, впрочем, и безграничность. А потому Фрейн понемногу начинал ощущать приближение начала конца.
Вот и сейчас он сидел в старинном кресле, на котором еще был выгравирован герб их семьи, его окружали полки пылящихся книг, а библиотечная атмосфера заставляла думать и творить. Он работал. Он писал. Писал Конституцию. Конституцию для вампиров. Конституцию про вампиров. Рядом стояла чернильница, в которой чернела кровь. Его кровь. Фрейна. Эта Конституция писалась им, вампиром, писалась его кровью, вампирской кровью. Казалось, Фрейн писал эту Конституцию под себя. И многие так и думали. Но не все было так однозначно. На самом деле, он знал, что не только ему одному суждено отождествлять с собой вампирское единовластие. Он это знал. Как и многое другое…