Ха Хэтай сказал:
– Давайте бросим жребий…
Чэнь Цзялуо изначально хотел пойти добровольцем, так что он, Хуо Цинтун и ее сестра вызвались отвлекать волков. Они побоялись вызвать подозрения, поэтому согласились тянуть жребий, но Цзялуо добавил:
– Тогда участвовать будут только мужчины.
Гу Цзиньбяо воспротивился:
– Все мы люди, почему они должны остаться в стороне?
– Ты мужчина или нет, в конце концов! – воскликнул Ха Хэтай. – Тебе не будет стыдно, что ты не защитил двух девушек? Как можно позволить им спасать нас? Пусть лучше меня съест стая голодных волков, чем мои друзья на реках и озерах будут смотреть на меня свысока и насмехаться до конца жизни.
– Хотя мужчины и женщины разные, но живы мы одинаково, – поддержал Гу Тэн Илэй. – Если тянуть жребий, то участвовать должны все.
Он думал, что, если их будет больше, его шансы стать жертвой значительно уменьшатся. Гу Цзиньбяо любил и в то же время ненавидел Хуо Цинтун, думая, что если она не достанется ему, то пусть лучше ее съедят голодные волки. Все четверо посмотрели на Чжан Чжаочжуна и ждали его ответа. Чжан Чжаочжун уже придумал план, зная наверняка, что жребий не выпадет ему, поэтому его мысли занимало совсем другое: «Эти две красавицы должны остаться в живых. Одну хочет император, почему бы мне не забрать другую?» Он тут же с гордостью сказал:
– Мужчина должен быть мужчиной внутри, а не только снаружи. Я человек чести – как я могу позволить женщинам спасать мою жизнь?
Услышав, как твердо он этот сказал, Тэн и Гу не стали спорить с ним. Гу Цзиньбяо согласился:
– Хорошо, оставим девушек в покое.
– Приступим! – сказал Тэн Илэй.
Он наклонился, чтобы собрать ветки, но Чжан Чжаочжун его остановил:
– С ветками легко сжульничать. Лучше сыграть с монетами. – Он вынул из мешка дюжину монет, выбрал пять одного размера, остальные положил обратно в мешок и сказал: – Вот четыре монеты, на которых изображен император Юнчжэн. Посмотрите, они одинаковые. А на пятой монете изображен император Шуньчжи. Кому выпадет Шуньчжи, тот и отправится к волкам. – Все проверили монеты, и Чжан Чжаочжун продолжил: – Отлично. Брат Тэн, положи их в свой мешок.
Тэн Илэй бросил в мешок пять медных монет. Чжан Чжаочжун спросил:
– Кто хочет тянуть первым?
Он посмотрел на Гу Цзиньбяо. Увидев, что его правая рука слегка дрожит, сказал с улыбкой:
– Брат Гу, не бойся. Рождение и смерть – воля судьбы, а богатство и честь – воля твоя. Я буду первым.
Он просунул руку в мешок и сжал одну из монет пальцами. Продемонстрировав монету с изображением Юнчжэна, мужчина сказал с улыбкой:
– К сожалению, не мне геройствовать сегодня.
Хотя четыре монеты с портретом императора Юнчжэна были примерно того же размера, что и монеты с изображением Шуньчжи, они были новее, их отлили примерно на восемьдесят лет позже. Монеты императора Шуньчжи в ходу уже почти сотню лет, они изношены, поэтому, естественно, тоньше. Просто разница в толщине очень мала, и обычно людям заметить ее довольно сложно, но Чжан Чжаочжун знал в деньгах толк. Вторым тянул Чэнь Цзялуо – он хотел вытянуть Шуньчжи, забрать девушек и уйти, но ему выпал Юнчжэн. Чжан Чжаочжун сказал:
– Второй брат Гу, твой черед.
Гу Цзиньбяо взял мешок и потряс его, громко сказав:
– Кому-то из нас троих суждено вытянуть Шуньчжи… Это нехорошо!
– Любому из нас он мог выпасть, в чем проблема? – ответил Чжан Чжаочжун.
– Деньги твои, и ты первым тянул монету – кто поверит в то, что ты не мухлевал? – злился Гу Цзиньбяо.
Чжан Чжаочжун посинел от возмущения и сказал:
– Тогда достань свои деньги и давай сыграем еще раз.
– Пусть каждый достанет по монете, так будет честно, – сказал Гу Цзиньбяо.
– Хорошо! Если ты мужчина, то сдержишь слово и пойдешь на смерть в случае проигрыша, – согласился Чжан Чжаочжун.
Тэн Илэй достал три монеты, оставшиеся в мешке, вернул их Чжан Чжаочжуну и достал еще одну монету с изображением Юнчжэна. Чэнь Цзялуо сказал:
– У меня нет с собой монет, поэтому я поставлю эту, полученную от брата Чжана.
– Ну что, теперь все довольны? – воскликнул Чжаочжун.
Гу Цзиньбяо ответил:
– На монете с Юнчжэном иероглифы отличаются от тех, что на монетах с Шуньчжи. Каждый может это нащупать. На самом деле нелегко отличить маленькие иероглифы, отлитые на деньгах, на ощупь. Один Юнчжэн сделан из белой меди, а остальные четыре сделаны из латуни. Тот, кто вытянет белую медь, пойдет к волкам.
Чжан Чжаочжун растерялся, потом улыбнулся и сказал:
– Надеюсь, это будешь ты! Боюсь, что твоя очередь кормить волков.