А. П. КАЖДАН
КНИГА И ПИСАТЕЛЬ В ВИЗАНТИИ
М., Издательство «Наука», 1973
ПРОЛОГ
Ранним утром 29 мая 1453 г. турки ворвались в Константинополь. И хотя город давно уже находился в осаде, все-таки никто не ждал, что стены не выдержат и защитники отступят. Ранним утром, когда девушки еще спали в темных покоях, турки ворвались в город; ранним утром, когда благочестивые мужчины и женщины молились у гробницы мученицы Феодосии, Константинополь пал. Гибли воины — греки и итальянцы; император Константин XI Палеолог пал в сражении. Те, кто уцелел, разбегались по домам, но там уже заставали турецких янычар, вязавших пленниц, убивавших стариков, выбрасывавших на улицу младенцев.
Ранним утром 29 мая 1453 г. турки ворвались в Константинополь. А днем в город уже вступил султан Мехмед II. Византийская империя, некогда могущественнейшее государство Средиземноморья, перестала существовать.
С тех пор прошли столетия. Новыми зданиями застроены территории византийских городов. Разрушены старые церкви и дворцы, выветрились и развалились крепостные стены. Не только кости византийцев истлели, — казалось бы, истлела, развеялась в прах, растворилась во времени созданная ими цивилизация. Нет византийских василевсов — надменных императоров, восседавших на троне, который под мерное пение механических птиц возносился к самому потолку дворцовой приемной залы. Нет византийских монахов, презревших земные удобства и искавших жизни вечной на площадке высокого столпа или в сырой темноте наглухо забитой кельи. Нет их, но нет и приемных зал, и высоченных столпов, и келий-одиночек. Считанные иконы, глиняные вазы, серебряные кубки, украшенные драгоценными камнями, несколько пролетов константинопольского водопровода — что еще сохранило нам время от тысячелетней истории Византийской империи? И как нам восстановить тысячелетнюю эту историю по иконам и по кубкам, склеенным из фрагментов в археологических лабораториях?
Но время не так безжалостно, как это на первый взгляд кажется. Время сохраняет не одни только вещи и обломки вещей, время сохраняет голос безвозвратно ушедшего прошлого. Время сохраняет книги. Не было бы книг, и мы не узнали бы ничего или почти ничего о людях, создавших Византийскую империю и страдавших от нее, о ее государях и подданных, о страстях, кипевших на улицах ее столицы, о выигранных и проигранных битвах. Тот, кто хочет услышать голос прошлого, обращается прежде всего к древней книге.
Глава 1
ОТ ПАПИРУСА ДО БУКВЫ
Писать можно на самом различном материале. Цари и завоеватели, рассчитывавшие на вечную славу, предпочитали бронзу и мрамор; их хвастливые надписи вырезали резчики для напоминания потомкам о «великих деяниях». Новгородские горожане писали записочки на бересте, они не думали в тот момент о вечности, однако иные торжественные надписи разбиты, потеряны, уцелели в жалких фрагментах, а от новгородских берестяных писем осталось не так уж мало. Но металл, мрамор и береста, хоть и по разным причинам, одинаково непригодны для создания книги (впрочем, античные авторы упоминают книги, писанные на золоте или свинцовых листах, — и все-таки-золотые и свинцовые манускрипты, надо думать, создавались скорее как музейные раритеты, памятные подарки, нежели как средство познакомить с авторской мыслью).
В античную эпоху писали на деревянных досках и на табличках из слоновой кости, по, подобно мрамору и металлу, этот материал служил для торжественных записей — для законодательных постановлений в первую очередь. В быту же пользовались преимущественно вощечками, «церами», как называли их римляне. Это были таблички, покрытые воском, на котором острой палочкой («стилем») набрасывали черновые записи; на другой стороне стиля имелся шарик, для того чтобы стирать написанное. «Чаще поворачивай стиль!» — рекомендовалось поэту. Чаще поворачивай стиль — это значит лучше продумывай, стирай написанное, ищи более точные слова для выражения мысли.
Церы были удобны для писем: получишь, прочтешь, сотрешь и на той же вощечке пиши ответ. На церах, складывавшихся вдвое (диптихах), писали деловые документы — долговые расписки, завещания. Изредка находят античные вощеные таблички с литературными фрагментами, и все-таки не церы служили материалом для древних и средневековых книг. Их писали на папирусе, пергамене или бумаге.
Хорошо всем известное слово «папирус» происходит от египетского «ра-р-uro», что значит «царский». Кстати, этого же корня и немецкое слово «Papier» и русское «папироса». Греки называли папирус также «библос». Со временем этот термин стал обозначать книгу вообще (ср. «библиотека» — буквально «склад книг» — и «Библия», что значит «книги»). Папирус — растение из семейства осоковых с крепким ползучим корневищем и безлистым стеблем толщиной «в руку сильного мужчины», как писал древнегреческий натуралист Феофраст. На высоком трехгранном гладком стебле его развивается шарообразное зеленое соцветие, напоминающее метелку или распущенные волосы. Папирус рос в огромном количестве в болотистой дельте Нила и в древности находил разнообразнейшее применение. По словам того же Феофраста, из него мастерили лодки, плели корзины, вили веревки, изготовляли утварь и одежду. Мясистые корневища папируса шли в пищу, а сердцевина — на фитили для светильников. Но славу свою папирус приобрел не благодаря питательности корневища или элегантности метелки-соцветия — не материальная польза, не скоротечная красота предопределили ту удивительную роль, которую сыграло это болотное растение в истории человеческой культуры: из папируса впервые был изготовлен писчий материал для книги в полном смысле этого слова. Греки и римляне одинаково называли этот писчий материал «х*рта» (отсюда арабское «qartas» — «папирусный лист» или «свиток»). Делали харту следующим образом.