Чтобы приготовить пергамен, шкуру промывали, золили в слабом зольнике с прибавкой поташа и очищали от остатков мяса и шерсти. Промыв шкуру вторично, ее растягивали на рамах для просушки, затем натирали мелом (он впитывал жир) и пемзой (чтобы сделать гладкой). Византийский писатель XIII в. Максим Плануд упомянул в одном из писем о том, что пергамен обрабатывался также яйцом. Снятую с рамы шкуру выстругивали ножом и снова шлифовали пемзой.
В идеале пергамен должен был стать ровным и гладким листом, но достигнуть этого удавалось далеко не всегда: сохранились неудачно раскроенные листы с дырками от ножек (часто аккуратно заплатанными), листы с «зализами», на которые плохо ложились чернила, листы с разрезами от неловких движений ножа.
Северный и южный пергамен различались не только по сырью, но и по характеру обработки шкуры: на юге тщательно очищали только мясную (внутреннюю) сторону, на лицевой же стороне оставались следы щетины, и цвет ее был не белым, а серо-желтым; на севере лицевая сторона не уступала мясной по гладкости и белизне. Особенности южного пергамена (распространенного в бассейне Средиземноморья — особенно в Италии и Испании) связаны со стойкостью здесь античных традиций: ведь на папирусе писали с одной стороны, поэтому в областях, знавших в свое время папирусную книгу, пергамен приготовляли так, чтобы наносить текст только на внутреннюю сторону. Приготовляли так, но писали все-таки на двух сторонах. Северные же области, более свободные от античных технических традиций, обрабатывали одинаково тщательно ту и другую сторону кожаной «бумаги».
На Востоке пергамен также был неодинаковым: насколько можно судить по довольно ограниченному числу точно локализуемых греческих рукописей IX–XI вв., константинопольские писцы работали на материале более высокого качества, нежели переписчики книг в Сирии и Палестине.
Иногда пергамен подцвечивали, покрывали краской, чаще всего пурпурной. В конце IV столетия церковный деятель и переводчик Библии Иероним обрушивался на любителей роскоши, писавших на пурпурной коже золотыми и серебряными буквами. Сохранилось немало «пурпурных» пергаменных рукописен разного цвета: вишневого. лилового, коричневого и даже черного. Впрочем, обычай подцвечивать книгу довольно рано исчез в византийском книжном деле, тогда как торжественные документы и в поздней Византии переписывали золотом и серебром на цветном фоне.
По сравнению с папирусом пергамен обладал определенными преимуществами: он был прочен и долговечен; поддавался фальцеванию, т. е. сгибался, не ломаясь; был непрозрачен и использовался с обеих сторон.
Однако пергаменная книга стоила дорого. В помете на одной греческой рукописи, хранящейся в Эскуриале, сообщается, что некий монах Феодосий купил в Бриндизи (?) три книги: повесть «Варлаам и Иоасаф», стоившую 8 тариев, послания апостола Павла за 20 тариев и сборник, оцененный в 50 перперов. И перпер, и тарий (74 перпера) — золотые монеты: перперы имели хождение во всей Византии, тарии — в ее южноитальянских владениях. Указанные цены очень высоки. В XI в. за 4 тария можно было купить 3 модия земли (1 модий составлял около 0,08 га); в начале XIII в. за 22 тария был приобретен городской дом — почти за столько же, за сколько и Павловы послания. Еще в XIV в., после возрастания цен, византийский крестьянин уплачивал за свой надел около 2 перперов годового налога.
Другие источники подтверждают сведения Эскуриальской рукописи: например, в начале X в., когда в Византии еще не началось повышение цен, Арефа, архиепископ кесарийский, платил по 20–30 золотых номисм (перперов) за изготовление книги, а из надписи 1057 г. мы узнаем, что патрикий Поф отдал за книгу 150 номисм, хотя работа еще не была окончена. При этом дорого стоил не только пергамен, но и труд переписчика: Арефа как-то потратил 6 номисм на пергамен и 20 выдал писцу.
Разумеется, сопоставлять византийские цены с античными крайне трудно. Папирусная книга в Древней Греции обходилась примерно в 1 драхму (мелкую серебряную монету), а в Римской империи папирус подешевел. Арабские данные, относящиеся к IX в., свидетельствуют, что и папирусная книга несколько вздорожала по сравнению с античной эпохой: стоимость одного свитка колеблется от 1/32 до 1/4 динара — золотой монеты (на 1 динар можно было купить 8 1/2 г артаб, т. е. около 340 литров, пшеницы; годовая плата за аренду винной лавки тоже составляла 1 динар), и только свиток особо высокого качества оценивался в 1 1/2 динара. Но даже и арабские цены на папирусную книгу несопоставимы с ценами пергаменных рукописей в Византии.