[9] Порселян – вид керамики, который при лёгком ударе деревянной палочкой издаёт характерный высокий чистый звук. В Европу был впервые привезён Марко Поло в XIII веке из Китая. Название получил от итальянского «porcella», что значит «ракушка». В русском языке более известен под турецким названием «фарфор». Китайский порселян в XVI – XVIII веках имел в Европе огромную популярность, но его цена была невероятно высока и потому во многих странах пытались разгадать технологию изготовления. Наибольшего успеха достигли во Франции, создав «мягкий порселян», получивший название «французский», который своими качествами сильно уступавший твёрдому китайскому, т.к. не имеет такой особой Белицены, тонкостенности и просвечиваемости, зато его дешевизна сделала его доступным и средним слоям населения.
[10] «Искатели удачи» — пираты, от дословного перевода лат. «pirata» — «искать удачу».
[11] Пинас, баркас и скиф – виды спасательных шлюпок. Отличались размерами и количеством вёсел. При этом баркас и пинас (не путать пинас с одноимённым кораблём, существующим одновременно с лодкой) кроме вёсел, имели и мачты и могли ходить под парусами.
[12] В XVII веке колонии Испании были разделены на два вице-королевства – Перу и Новая Испания. Высшая власть в них осуществлялась вице-королём. Вице-королевства, в свою очередь, делились на генерал-капитанства — административные единицы, образовывавшиеся в тех частях Испанской империи, которые подвергались риску иностранных либо индейских нападений. Генерал-капитанствам были подчинены губернаторы провинций. Городами и сельскими округами правили коррехидоры и старшие алькальды, индейскими селениями — наследственные старейшины (касики).
[13] «Право спасения» (на исп. «derecho rescate») – так называлось разрешение на торговлю с другими островами, которое колониальные губернаторы могли добиться от короля и по своему усмотрению потом «временно делились» им со своими приближёнными.
[14] Стеньга (в переводе с нидерл. — шест, штанга) — часть судового рангоута, служившая продолжением верхнего конца мачты.
Глава 3 Вопросы, вопросы...
Анри хорошо платил своим людям. Кроме того, если при захвате пиратского судна или логова доставался богатый приз, команды, участвовавшие в бою, получали свою долю – это же армада торговца из Белисе, а не Его Величества, и потому тут действует только один закон – его собственный. По этому закону ещё и пенсии выплачивали! И не только тем, кто получал увечья, но и оставшимся без кормильца старым родителям, если таковые имелись, да вдовам с малыми детьми. Вот и не было отбоя от желавших поступить на службу к Эль Альмиранте. К тому же на кораблях было чисто, кормили сытно, строго пресекали конфликты, и наказанием за проступки было не рукоприкладство и плеть, а штраф или списание на берег. Уже за год-другой службы многие могли позволить себе купить дом и завести семью. Вот и Фернандо, несмотря на то, что после скандального брака его единственным источником дохода стала должность бригадьера, поставил весьма недурное по местным меркам жилище. Имея на иждивении жену и двоих детей, идальго Фернандес мог позволить себе и пару-другую слуг, да ещё умудрялся чуть ли не в каждом порту Тиерра Фирме иметь по любовнице!
Для самого же богатого торговца единственным местом во всём Новом Свете, как, впрочем, и в Старом, где он мог уединиться, была адмиральская каюта, состоявшая из двух помещений – ратс-камеры и спальни.
Ратс-камера была одновременно столовой, гостиной и библиотекой. В её относительно небольшие размеры вошло довольно много всего: уютный диван, обитый тиснёной кордовской кожей, дубовый книжный шкаф, украшенный резными фигурами, изящный ореховый столик для игры в шахматы с двумя высокими испанскими стульями, не менее нарядная витрина для посуды и сервировочный столик. Но главным атрибутом был большой дубовый стол для шести персон. Анри редко ел один. Все офицеры «Победоносца» побывали здесь, но самыми частыми гостями-сотрапезниками были капитан Энрике, команданте дон Себастьян и доктор Эрнандес.
Капитан Энрике Гонсалес Басан — «правая рука» Эль Альмиранте — потомственный морской волк, креол[1] из Санто-Доминго, был первым капитаном, нанятым Анри на его первый корабль — бриг «Чайка». Энрике постепенно привязался к упрямому юному судовладельцу, не чуравшемуся никакой работы, старательно учившему лоции, читавшему умные книжки и преодолевавшему все трудности молча, без жалоб, стиснув зубы. Опытный моряк с удовольствием учил всем морским и житейским премудростям своего молодого «сеньора Андрэ». Его восхищала многогранность натуры юноши: деловая хватка и расчётливость торговца сочеталась с отвагой и мужеством бойца, а быстрый ум и сообразительность позволяли схватывать самые разные познания на лету. Со временем покровительственный тон, с которым капитан Энрике делился с Анри знаниями и навыками нескольких поколений испытанных всеми ветрами морских волков, обрёл заботливые отцовские нотки. У капитана не было семьи. Возможно, где-нибудь на просторах Тиерра Фирме и бегали похожие на него ребятишки, но он не ведал о них. Зато услыхав, что у молодого сеньора где-то в Испании вся семья погибла во время набега пиратов, Энрике незаметно для себя заменил ему отца. Они никогда не говорили об этом, но чувство глубокого уважения и симпатии друг к другу сроднило их.