- Я здесь уже пять раз воров держал. Перед сельским судом. Ни один проходимец не сбежал, - похвастался голова, открывая тяжёлый амбарный замок.
Несколько мгновений спустя, Лонцо и Вирин оказались в тесном тёмном помещении, пахнущем пылью и деревом. Замок снаружи недовольно щёлкнул.
- Может-таки остаться покараулить? - ещё раз попытался предложить охотник.
- Ты мне и моим сыновьям не доверяешь? - послышался гневный голос головы. В нём почувствовалась недюжинная сила.
- Извините, Хордан, - пробормотал охотник, от чего-то перешедший на «вы».
Попрощавшись, он вывел остальных за собой.
- Попали мы, - вздохнул Вирин.
- Да уж, - отозвался из темноты Лонцо, пытаясь оглядеться.
Дубовые доски были подогнаны друг к другу так плотно, что не пропускали ни лучика света.
- Этот чулан подземелью Белонской крепости фору даст. Только знаешь, ножны-то они мне вернули. Решили, что я со связанными руками до меча не дотянусь?
- Ты тише, а то войдут и отберут.
- Это верно, - Лонцо перешёл на шёпот. - Придвигайся ко мне. Будем верёвки пилить.
Музыкант шагнул на голос и натолкнулся плечом на герцога. Послышался тихий шелест стали. Лонцо, извернувшись, словно уж, обнажил меч до середины. Нащупав клинок, Вирин принялся перетирать об него узел. Два раза порезавшись и тихо прошипев какое-то проклятие, он всё-таки добился результата. Верёвка лопнула и соскользнула с рук на пол. Вынув из ножен Лонцо кинжал, музыкант стал осторожно перерезать веревки на его руках. Миг спустя оба смогли свободно двигаться. Вот только это ничем не помогло. Сколько парни не ощупывали стены и пол, они только убеждались в прочности своей камеры.
- Повезло мне с вами, ваша светлость, - проворчал музыкант, опускаясь на пол. - Говорите, нет такого плена, из которого нельзя сбежать?
- Погоди, дай подумать, - отозвался Лонцо, не желая показывать своего отчаяния.
- …надо бы петли получше закрепить, - донесся до пленников голос головы, - а то замок амбарный мы повесили, а держится ни на чём.
- Давай я сейчас и сделаю, - предложил мощный молодецкий бас, видимо, одного из сыновей Хордана.
- Успеется. Хворост кончился, печь растапливать нечем. Сейчас мать придёт, устроит вам. Без ужина останетесь. Бегом оба в лес за хворостом!
- А караулить?
- А отец ваш на что? И потом, чего их караулить? Они ж не знают, что дверь эту одним плечиком вытолкнуть можно. Бегом, я сказал!
- Слышал? - едва различимо спросил Вирин.
- Слышал, - отозвался Лонцо. - Он сейчас один останется. И как будто специально нам об этом сообщает.
- Может, он просто думает, что мы его не слышим? - предположил Вирин.
- Ты глаза его видел? Человек с таким взглядом не делает глупых ошибок. Потому он и голова, - уверенно проговорил Лонцо.
Он вдруг обнаружил, что больше не чувствует себя потерявшимся ребенком. У него есть имя, титул и жизнь, за которую он теперь в ответе.
- Надеюсь, «человек с таким взглядом» не устроит нам ловушку.
- Мы уже в ней, - заметил Лонцо. - Глубже влипать некуда.
В этот момент хлопнула дверь, отрезав шумный говор двух дюжих молодцов.
- Сыновья ушли, - заключил музыкант. - Дадим им отойти и толкнем дверь? Вдруг правда плохо держится…
- Надеюсь, - отозвался Лонцо, ощупывая дверь, чтобы не промахнуться мимо неё в темноте.
Выждав несколько минут, парни дружно размахнулись и врезались плечами в толстые дубовые доски. Петли действительно нуждались в починке. Возмущенно хрустнув, они вылетели с первого удара. Дверь с грохотом вывалилась в светёлку, а пленники едва устояли на ногах. Голова, чинивший сапог в свете толстой сальной свечи, вскочил из-за стола и взял на вооружение молоток.
- Я бы не хотел причинить вам вред, - проговорил Лонцо, невольно щурясь.
После кромешной тьмы даже этот неверный свет казался слишком ярким.
- Я бы на вашем месте тоже время не тратил, - отозвался голова. - Во дворе под навесом ждут два осёдланных коня. Ищейки оставили, чтобы я к ним гонцов отправил, коли вас поймаю.
- Вы нам помогаете? - не поверил своим ушам герцог.
- Вы ж из чулана уже вырвались. А мне с вами двоими не справиться, силёнки уже не те, - хитро прищурился Хордан.
- Восстановлю свое доброе имя и обязательно вспомню о вас. Я перед вами в неоплатном долгу, - с коротким поклоном проговорил Лонцо.
- Ваша светлость, этот долг был оплачен двадцать три года назад, когда на поле боя ваш достойнейший отец перехватил руку врага, собравшегося ударить меня в спину. Идите, не теряйте время. И да сохранят вас Грозы, - голова протянул пленникам отобранный у Вирина футляр с флейтой.
Лонцо ещё раз поклонился и вслед за музыкантом вылетел во двор.
У коновязи пофыркивали два рослых коня вороной масти.
- Хоть какая-то от оранжевых польза, - Лонцо отвязал поводья и взлетел в седло.
Миг спустя два всадника ураганом умчались в ночь.
- Доброе утро, ваша светлость, - поприветствовал герцога музыкант, когда тот открыл глаза.
Вирин умело седлал лошадей, наспех рассёдланных ночью. Яркое полуденное солнце освещало опушку, поросшую пушистой травой.
- Похоже, не судьба нам провести ночь под нормальной крышей.
- Доберёмся до Гории, и все вернётся на свои места, - уверенно проговорил Лонцо, поднимаясь на ноги.
- Надеюсь. До Гории путь неблизкий, и жаль было бы проделать его напрасно.
- Это ты к чему? - нахмурился герцог.
- Горцы пойдут против будущего императора, или вас ещё у ворот арестуют?
- Горцы верны моему брату! - горячо возразил Лонцо. - Они никогда не предадут его!
- Хорошо, если так. И если Гория выстоит против всей империи.
- Сотни лет выстаивала, пока наш прославленный дед не сделал им выгодное предложение. Я верю в них, и хватит об этом! - Лонцо рывком подхватил с земли плащ.
Несколько часов спустя, лес оборвался, выбросив двух всадников в сочно-зелёную долину, пересечённую серебристо-голубой лентой Студёнки. За третьим холмом белели выщербленные стены Студгорода, небольшого, но густонаселённого городка.
- В обход? - спросил Лонцо. Он вспомнил, как прятался в толпе от оранжевых перьев.
- На этой чудной зелёной травке мы как на ладони за много миль. В городе проще затеряться, если ты не планируешь сутки гнать лошадей галопом, - покачал головой Вирин, внимательно изучая далёкие стены и старый уютный мост.
- Верно, отдых нам необходим, - вздохнул герцог. Ему очень не хотелось идти в город, но возразить было нечего.
К древним, местами обрушенным стенам стекались с четырёх сторон света широкие мощёные дороги. Народу на них в этот час было не много, и путники, настороженно озираясь, двинулись к воротам. Впрочем, воротами въезд в город назывался условно, лишь по старой памяти. Ни створок, ни даже стены, на которой они могли бы держаться, не было уже лет двести. Студгород находился в самом сердце Лагодола, и его жители привыкли к тому, что им нечего бояться. Стражи у дырявых стен не было и в помине, а потому никто не помешал двум беглецам въехать на окраинные улицы. Трехэтажные дома из белого песчаника выглядели ухоженными, да и весь город казался процветающим. Поблескивала золоченая молния на шпиле храма Гроз.
Убедившись, что улицы не наполнены ищущей беглецов стражей, путники отыскали корчму и вскоре уже с упоением поглощали то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Светлый общий зал постепенно наполнялся народом и шумом, и беглецы понемногу расслабились.
- Теперь, верхом, мы до Гории дней за шесть доберёмся. Если лошадей загонять не будем, - проговорил Лонцо, отодвигая пустую тарелку.
- И если оранжевых не встретим, - добавил Вирин, откинувшись на спинку стула.
- Может, зайдём в храм и попросим милости у Гроз? - фыркнул Лонцо.
Отец и мэтр Одре воспитали в нём лёгкое презрение к храму и жрецам, хотя в присутствие высших сил герцог всё же верил.
- Если ты готов оставить за эту милость десяток лотов, - добродушно отозвался музыкант.
- Я бы отдал гораздо больше, если бы они сказали мне, где сейчас Локо, - помрачнел Лонцо. - Я боюсь опоздать.