— А вы двое даже не смейте соваться! — Ожег я чужих слуг тяжелым взглядом. И со стороны, наверное, выглядело забавно, как двое взрослых мужчин бледнеют и тормозят пятками перед невысоким подростком. — Предупреждаю на полном серьезе, если вы пересечете порог, то умрете в тот же миг.
Шагнув следом за Луаной, я поймал ее немного осуждающий взгляд.
— Не слишком ли ты суров, Данмар, с моими людьми? Полагаю, ты немного перегнул, когда решил, что можешь распоряжаться их жизнями.
— Прекрасная домина, — едко отозвался я, — есть такие секреты, которые стоят дороже даже вашей жизни. Что уж говорить о парочке остолопов, которые бросили хозяйку по одному только приказу постороннего человека.
От такой неприкрытой угрозы мать Астры сразу же прикусила язык. Она пришла сюда, надеясь стать сильнее. И кроме меня никто не мог стать для нее проводником в мир истинной силы. Кхм… точнее силы в понимании здешних смертных. В общем, не в ее интересах сейчас было дразнить меня и провоцировать споры.
— Кавим, не ходи вниз, что бы там не происходило, — бросил я, прикрывая за собой дверь.
Леди Персус вздрогнула, когда заметила, как из глубокой тени безмолвным призраком вышагивает фигура с парой изогнутых шахирских сабель на поясе. Она проводила южанина почти испуганным взглядом и еще плотнее запахнулась в свою длинную накидку, будто думала, что тончайшая шерсть сможет ее защитить.
— Даже если тебе покажется, что в подвале открылся портал в Преисподнюю, и оттуда с воем лезут демоны, — продолжал я инструктировать мужчину, — ни в коем случае не заглядывай туда.
Не утруждая себя словами, Кавим низко склонил голову, давая понять, что он меня услышал и понял. А Луана с еще большей тревогой воззрилась на меня.
— Что все это значит, Данмар? — Слегка дрогнувшим голосом попыталась она призвать меня к ответу.
— Только то, о чем мы с вами договаривались, домина, — вернул я своему голосу приторно-ласковый тон. — Вам не грозит ничего серьезного, если будете строго следовать моим указаниям.
На короткое мгновение, мне почудилось, что женщина растеряла всю свою уверенность, и сейчас убежит прочь. Но нет, она хоть и с колебаниями, но все же дошла со мной до спуска в глухой каменный мешок, где толщина стен превышала длину вытянутой руки взрослого человека.
Немного помявшись в нерешительности, она глубоко выдохнула и сделала первый шаг по скрипучей деревянной лестнице. За ним второй, а после и третий. Совсем скоро ее макушка скрылась в люке, ведущим вниз. Спустившись следом за ней, я закрыл крышку и запер ее на толстенный кованный засов. Скрежет металла снова напустил ужаса на женщину, и она аж подпрыгнула на месте, едва не зацепив головой низкий свод потолка.
— Такие меры предосторожности… они точно необходимы? — Робко поинтересовалась Луана.
Сейчас она совсем не походила на высокомерную и гордую аристократку. Скорее на заплутавшую на незнакомом базаре растерянную простолюдинку, повстречавшуюся с работорговцами.
— Поверьте мне, домина. Без них никак не получится обойтись…
С этими словами я хлопнул ладонями и моментально раскинул во все стороны щупальца Искры. Десятки зачарованных светильников отозвались на энергию моей Анима Игнис и засияли полусотней оттенков синего цвета.
— Как красиво… — прошептала Луана, любуясь фантасмагоричной игрой теней.
— Вы хорошо рисуете, домина? — Подошел я вплотную к своей гостье и мягко тронул за локоть. Она слегка заторможено, но все же перевела на меня взгляд.
— Я… да. В юности я очень любила живопись.
— В таком случае, первое задание не будет для вас непосильным. Вот, возьмите.
Я протянул аристократке толстый блокнот, склеенный из тончайшей кенсийской бумаги, и обернутый в обложку из бархатистой кожи. Затем я повел ее к крохотному столику, на котором чуть ли не во всю столешницу лежала раскрытая готовальня ювелира Гиртама. В ней покоилось больше полутора десятка механических перьев различной толщины. И каждое из них было заправлено чернилами разных цветов, чтобы мать Астры не ограничивала творческий полет своей мысли.
— Э-э-э… и что я должна сделать?
— Нарисуйте свою душу, домина, — попросил я. — Переложите на бумагу максимально подробно и честно то место, в которое погружаетесь во время медитации.
В любой другой ситуации, уверен, моя реплика была бы встречена оскорбленно поджатыми губами и уничтожающе холодным взглядом. Ведь такая просьба являлась очень личной, если не сказать интимной. Но сейчас… сейчас женщина безропотно склонилась над чистым листом и начала творить.