— Конечно, — преувеличено бодро кивнул Атерна, втайне радуясь, что его отпрыск хотя бы созрел для разговора. — Дай мне немного времени добраться до кабинета, и там мы спокойно все обсудим…
— В этом нет нужды, — перебил родителя парень. — Мы можем побеседовать прямо здесь.
— Здесь? — Домин с сомнением обвел взглядом полутемное помещение купален, но потом подумал, что железо следует ковать, пока оно горячо. А то вдруг сын передумает и снова закроется от него, пока Ноир будет обтираться и облачаться? — Ну-у, что ж… если тебя не смущает обстановка, то давай…
Таасим кивнул и сделал пару шагов вперед, а затем уселся прямо на узкую кромку медной бадьи, не обращая внимания на то, что край его одежды попал в воду. Парень некоторое время ничего не говорил, и домин Атерна терпеливо ждал, когда же он наконец нарушит затягивающееся молчание.
— Что стало с нашей честью, отец? — Полным боли голосом спросил вдруг наследник.
— О чем это ты?
— Разве мы, как воины и защитники империи, не должны быть образцом благородства и порядочности? Мы ведь стражи, мы делаем одно дело с Ворганом, пусть и наши противники не столь сильны, как его. Так почему же мы ведем себя столь подло, будто ночные тати и душегубы?
От услышанного Ноиру захотелось вскочить из ванны и отвесить сыну звонкую затрещину. Такую, чтоб выбить эту чушь из его головы. Да как он только смеет так отзываться о своей собственной семье?! Просто неслыханно… Но вместо этого глава рода просто скрипнул зубами, изо всех сил пытаясь сохранить холодность рассудка. Да уж, давненько никто не мог себе позволить в его адрес таких оскорблений. И уж тем более, не ждал он их и от своего отпрыска.
— Почему ты так говоришь, Таасим? — Слегка дрогнувшим от злобы голосом спросил Атерна. — Наша семья ничем не хуже других дворян, а во многом и лучше…
— Тогда, наверное, он был прав, когда говорил, что мир потонул в бесчестии, — безжизненно подметил юноша. — Если даже мы лучше многих, то что же творят остальные…
— Эй, — не выдержал-таки мужчина и повысил голос, — что за речи ты ведешь?! Кто «он» и о каком бесчестии ты говоришь?!
— Он — это тот, кто в самом деле имеет право о таком судить. А говорю я о твоих интригах, невольным участником которых ты меня сделал…
— Ты все еще волнуешься из-за этого проклятого мальчишки? — Догадался Ноир, припоминая их последний яростный спор из-за него. — Не переживай, мы закончим начатое! Он, конечно, сумел удивить всю империю своими молниями, но даже Магистра он едва одолел! Но что он сделает против Грандмастера? А против двух? В нашем роду их достаточно! Знаешь, я тщательно проанализировал тот поединок и пришел к выводу, что гаденышу нужно много времени на подготовку своей атаки. Иначе бы он…
— Отец, ты слушаешь, но не слышишь меня, — грустно покачал головой наследник, перебивая мужчину. — Что тебе стоит признать хотя бы передо мной, что с самого начала мы были неправы? Я вчистую проиграл ту схватку Данмару, как более умелому поединщику. И не спорь, после его победы над Иматиросом это стало слишком очевидно. Да, в тот миг мне было обидно и даже страшно. Да, я злился на него из-за своего поражения и мечтал поквитаться. Но сейчас я осознал, как же глупо себя вел. Какая-то бессмысленная детская обида застлала мой разум, мешая мыслить трезво. И только сейчас, когда я лишился самого дорогого, что только можно вообразить, я начинаю осознавать…
— Брось пороть эту чепуху, Таасим! — Снова на повышенных тонах загремел родитель. — Твое поражение ударило по репутации нашего дома, и мы просто обязаны ответить! Непозволительно бездействовать и закрывать глаза, когда речь идет о чести семьи!
— Так вот что для тебя значит честь, да? — С каким-то непонятно скорбным выражением констатировал парень.
Ноир порывался что-нибудь ответить на это, но увидев, что на глазах его сына наворачиваются слезы, примолк. Он никогда не видел его плачущего, даже когда Таасиму было совсем мало лет. Глава рода с первых дней жизни приучал наследника к тому, что проявлять чувства подобным образом это низко и недостойно мужчины, и ребенок всегда принимал это. Да что же, дьявол раздери, с его мальчиком происходит?!
— Любой наглец, посягнувший на доброе имя Атерна должен быть наказан! — Упрямо повторил аристократ. — Кем бы он сам ни был, и какой силой не обладал!
— А ты сам-то можешь ответить, что осталось от этого доброго имени? От настоящего, а не показного.