— Что-о-о?! — Прогремел я с высоты. — Ты, несчастный смертный, дерзнул бросить мне подобное обвинение?!
Вместо ответа в мою сторону откуда-то с площади полетел подобранный с земли булыжник. Совсем небольшой, скорее даже булыжничек. Ведь забросить на такую высоту снаряд поувесистей мог редкий невладеющий. И уже с первой секунды стало ясно, что неизвестный метатель сильно промазал, и голыш пролетит в стороне, не задев меня. Но ведь за одним могли последовать и другие. Поэтому я упругой воздушной волной сбил кувыркающийся камень, отчего он рухнул вниз, отшибив какому-то совсем непричастному бедолаге плечо.
— ГЛУПЦЫ!!!
Мой вопль, усиленный Анима Игнис, на сей раз оказался столь неистов и пронзителен, что некоторые особо впечатлительные попадали на колени, то ли от неожиданности, то ли заранее моля о пощаде.
— Вы уже забыли, кому обязаны своими жизнями?! И это вы называете «следовать заветам» нашего Защитника?!
Картинно раскинув руки в стороны, я поднялся еще немного выше, а на площади начала со свистом закручиваться воздушная воронка. Пробужденный моей Искрой ветер трепал волосы, швырял людям в лица мелкий мусор и разметывал хворост, сложенный для костров. За какую-то сотню ударов сердца, все собравшиеся оказались заключены в ловушку, границы которой четко очерчивала взбесившаяся стихия.
Зеваки, палачи и приговоренные пугливо замерли в центре огромного бушующего смерча, носящего средних размеров поленья как пушинки. И не нашлось такого смельчака, который мог бы попытаться пересечь закручивающуюся сплошную стену из пыли, щепок и камней.
Когда перепуганные люди внизу сбились в кучу, как стадо баранов, я принялся показательно уничтожать виселицы, столбы, подобия гильотин и остальные приспособления, предназначенные для казни моих пророков. Я вбивал в дерево щупы своей Искры, словно гвозди, формировал сферы высокого давления, обтачивал края мелкими песчинками, которые летели с невообразимой скоростью.
Было бы, конечно, куда эффектней, чтобы эти инструменты палачей разлетелись тысячами щепок, будто от взрывов, но у меня пока не хватало ни сил, ни знаний, чтобы подобное провернуть. Однако мой метод оказался совсем не хуже. Под взглядами сотен обомлевших смертных, толстые балки будто бы истаивали и старились, рассыпаясь мелкой трухой. Со стороны это смотрелось так, словно я призвал на помощь само время, чтобы разрушить длинный эшафот.
— Слушайте меня, вы все, блуждающие в невежестве! — Прогремел я, заглушая гул кружащегося торнадо. — Грядет кровопролитие! Демоны уже бродят среди нас и только ждут часа, когда Темный Владыка пошлет их в бой! Вы должны благодарить меня за то, что я выбрал именно вас! А потому забудьте о распрях и откройте души для моих слов! Следуйте им, иначе смерть будет приносить вам не облегчение, а вечные муки! Верьте мне, несчастные дети, и только тогда у вас появится шанс на достойное посмертие!
Еще больше усилившийся ветер закручивал и уносил вопли испуганных горожан куда-то в вышину. Туча поднявшейся пыли и мелкого сора погрузила всю площадь в столь непроглядный мрак, что его не могли пробить даже яркие лучи полуденного солнца. И когда обезумевшие от ужаса люди уже приготовились принять гнев крылатого посланника неба, внезапно все стихло. Ураган, легко играющий с тяжелыми поленьями, прекратился, словно отрезанный ножом. На головы зевак тут же посыпался дождь из щепок и камней, а потому им пришлось падать на землю, закрываясь руками. А когда они вновь обратили взгляды к небу, там уже не было никого, кроме сияющего светила и равнодушных к бедам смертных белых облаков.
Горлышко стеклянного флакона выстукивало об край изящного кенсийского бокала рваную дробь, не спеша делиться с ним своим содержимым. Флогия последний раз попыталась совладать с непослушными руками, а потом нервно швырнула дорогой восточный хрусталь прямо на пол.
— Пошло оно все в бездну! — Прохрипела она. — Так будет надежнее…
Запрокидывая голову и прикладывая к губам пузырек с огненной водой, женщина за раз опустошила сразу половину. Беспощадный напиток мгновенно сковал спазмом глотку и выдавил слезы из глаз, однако же это каким-то волшебным образом позволило утихомирить бьющийся в истерике разум.
Судорожно вздохнув, терзая потоком воздуха обожженное дьявольским пойлом горло, Флогия перевела дух.