Мириады песчинок скрыли меня от посторонних взглядов и я, не видя смысла мешкать, прикоснулся к вибрирующим граням черного обелиска, пронзающего мою душу словно булавка тельце пришпиленного жука. Треск ткани, разрываемой отросшими шипами и потерявший краски мир, стали первыми предвестниками завершившейся трансформации. Вторым же знамением прихода в этот мир демона, стала тягучая жажда чужих страданий… Природу Искателя Боли оказалось подчинить не так-то и просто.
Своим обновленным взором, сквозь песчаную завесу, я мог разглядеть десятки сливающихся огоньков чужих душ, что упрямо двигались прямо в мои лапы. Глупые люди рвались вперед подобно мотылькам, стремящимся к губительному пламени свечи, и ничто уже не могло спасти этих несчастных.
После обращения в демона и призыва дьявольских крыльев, границы моих возможностей возросли многократно. Я запустил щупальца Искры еще дальше в пустыню, сумев даже дотянуться до своих убегающих соратников. Они иногда делали попытки остановиться и оглядеться, видимо, борясь с желанием броситься мне на помощь. Поэтому мне всякий раз приходилось швырять им в лица целые горсти песка, вынуждая отворачиваться и продолжать отступление. Незачем им видеть и слышать то, что здесь будет происходить.
Воздев руки к небесам, я заревел, перекрывая шум ветра, пытаясь хоть таким образом совладать с переполняющей меня силой. И этот боевой клич сумел вселить трепет в сердца моих врагов. Солдаты сначала сбились с набранного темпа, замешкались, а затем перешли на шаг, выравнивая строй и осторожно прощупывая каждый сантиметр местности. Они непоколебимо двигались вперед, пытаясь спрятаться от бушующей стихии за своими широкими щитами. И вскоре уже весь их отряд вошел в созданное мной песчаное безумство.
Я сделал короткое волевое усилие, и ураган заревел с утроенной силой. Ветер выл подобно раненному дракону, а шорох вездесущего песка и вовсе сливался в оглушающий белый шум, за которым невозможно было расслышать даже собственный крик. Воины султаната попадали на землю, пытаясь хвататься за близстоящих товарищей в поисках опоры, но этим вносили только еще бо́льшую сумятицу в собственные ряды. Строй окончательно сломался и более не напоминал монолитную глыбу, а походил, скорее, на сбившуюся в кучку отару овец. Овец, которые оказались целиком в моей власти…
Призванный мной вихрь был столь яростен и неистов, что носил даже Владеющих, как прошлогоднюю листву. Думаю, не покривлю душой, если скажу, что такая буря не могла зародиться на этой планете в естественных условиях, а потому защититься от нее было выше сил простых смертных. Маленькие песчинки летали по округе с такой скоростью, что впивались в открытые участки кожи смертных, оставляя вспухшие красные полосы. Только Владеющие земли со своим укрепленным телом могли не опасаться крохотных жалящих предвестников всеобщей гибели. Они же и пытались закрыть собой и остальных товарищей, но защитить всех они оказались попросту не в состоянии.
Я мог уничтожить каждого элитного воина амира, не сходя со своего места, нафаршировав их всех песком. Люди бы просто умерли от удушья, заходясь в болезненных приступах конвульсивного кашля, и никакая Анима Игнис не сумела б их спасти от такой участи. Однако я поступил иначе… Я двинулся вперед, сжимая и разжимая покрытые костяными наростами чешуйчатые кулаки, намереваясь испытать возможности своей второй ипостаси.
Первого Аль’сура я убил легко и буднично, будто прихлопывал муху. Один единственный удар, и позолоченная маска солдата развалилась на части, равно как и его голова. Неестественно твердые когти развалили металл и череп за ним играючи, словно вылепленные из снега. Огонек чужой души сразу же потускнел и затрепетал, покидая тело, но я бережно подхватил его, не давая сбежать, и прижал к себе. Волна восхитительного тепла разлилась по моему телу, и демоническая суть помимо моей воли утробно заурчала, приветствуя жертву.
Сосед по строю погибшего бедолаги каким-то образом сумел различить мой темный силуэт в буйстве песчаной стихии, и попытался сделать выпад. Клинок из каленой стали, летящий мне в живот, я перехватил голой ладонью. Металл противно скрежетнул по темно-красной чешуе, покрывающей мое тело, но не сумел ее прорезать. А в следующий миг, я повернул кисть, без усилий вырывая оружие из рук ошарашенного Владеющего, а потом просто сломал его пополам. Одними руками.
Одну половину ятагана я отшвырнул прочь, а вторую вонзил под ключицу до сих пор не оправившемуся от шока обезоруженному воину. Миг, и еще одна искорка души любовно поглощена мной, как глоток самого изысканного и ароматного вина. Но посмаковать этот непередаваемый вкус и насладиться сладостью чужой Анима Игнис мне не удалось. Потому что в следующий миг меня заметило еще трое солдат.