Но я повернулся к ней спиной. Мне нужно было отползти от нее. Я ухватился за подол облачения сестры Лореты и опрокинул ее на пол. Я навалился на нее всей тяжестью, прижимая грудью ту часть ее тела, которая представлялась мне наиболее уязвимой, – ее бедра, истязаемые власяницей. Затем я ударил ее под грудину, туда, где располагался желчный пузырь, наверняка переполненный желчью вследствие ее неумеренного голодания. Она глухо застонала.
Но на лице ее вдруг отразилась глубокая чувственная радость. Испытываемая ею боль словно придала ей сил. Она стряхнула меня, вонзив мне в живот острый, как лезвие ножа, локоть, и быстро поползла на коленях обратно к кровати. Vicaria склонилась над матерью настоятельницей, протягивая руки к ее шее. Я приподнял голову и прочел по лицу больной женщины, что priora грозит неминуемая смерть. Vicaria оставалось только сомкнуть ладони на этой тоненькой шее, и дело будет сделано.
Руки у меня свело жестокой судорогой, но правая нога еще сохраняла относительную подвижность. Я ударил vicaria под колени и услышал, как она с глухим стуком ударилась головой о столбик кровати, а потом неподвижно замерла на полу.
Но вдруг она в мгновение ока вновь подскочила на ноги, подобно темной волне, протягивая свою исхудалую дрожащую руку к кровати.
Priora открыла глаза.
Ясным голосом она обратилась к сестре Лорете:
– Значит, вы намерены убить меня? Тогда пусть все наши сестры станут свидетелями вашего поступка.
Из-под покрывала она извлекла колокольчик и позвонила в него. Внезапно комната заполнилась монахинями» которые закричали в один голос, увидев, как vicaria поспешно отдернула руки от шеи priora.
Монахини обступили Ведьму. Одна из них, похоже главная, выкрикнула:
– Не забывайте о нашем плане!
Посреди всей этой суматохи, негодующих криков и стонов ко мне подбежала еще одна монахиня и поднесла к моим губам бутылочку с касторовым маслом. Я ощутил, как оно устремилось вниз по пищеводу. Затем она заставила меня сделать несколько глотков из флакона с какой-то черной субстанцией. Она вытащила меня наружу, причем подняться на ноги я не смог и передвигался на четвереньках, как животное. В саду она помогла мне выпрямиться, бережно придерживая под голову пока я пил растворенный в воде активированный уголь, после чего меня обильно вырвало на траву.
– Держитесь, доктор Санто, – подбодрила она меня. – Меня зовут Маргарита, я аптекарь, подруга Марчеллы. Одна из монахинь, которая тоже работает со мной в аптеке, рассказала мне, что у вас появилась пена на губах, что вас тошнило и вы дрожали всем телом. Я поняла, что это симптомы отравления аконитом. Это один из любимых цветков Ведьмы. Впрочем, у нее их еще несколько, и среди них – лобелия кардинальская, Lobelia cardinalis, и молочай прекрасный, Europhorbia milli.
– Она… vic… – Слова с трудом вылетали у меня изо рта вперемежку со рвотой и желчью. – Спасибо…
– Priora по-прежнему жива. Если бы вы не пришли и не отвлекли Ведьму, – продолжала Маргарита, – то Марчелла не смогла бы осуществить свою часть плана.
– Она… уже?
– Ничего не могу вам сказать. Просто не знаю. Она отказалась от помощи в том, что должна сделать сама, потому что не хотела навлекать на нас неприятности, если что-либо пойдет не так. Если же все прошло удачно, она уже ждет вас снаружи, и вы должны идти к ней.
Из кельи priora донесся крик сестры Лореты, больше похожий на звериное рычание, и затем молодой голос, который что-то сердито втолковывал ей.
Я с трудом поднялся на ноги.
– Я дол…
– Нет, – остановила меня Маргарита. – Если сестра Лорета начнет буйствовать – что ж, не одна она имеет доступ к одурманивающим травам. Двое ее помощниц сейчас почивают тихо и мирно, благодаря кое-каким растениям из аптечного сада. Теперь мы обо всем позаботимся сами: монахини Святой Каталины избрали для себя путь, по которому и хотят следовать.
Монахиня, назвавшаяся Розитой, тронула меня за плечо.
– Я portera, – пояснила она, снимая с пояса связку ключей. По извилистым улочкам она привела меня к главным воротам монастыря.
– Марчелла ушла через заднюю калитку; а вы выйдете здесь, – прошептала она. – А теперь ступайте!