Вопрос, откуда вдруг евреи, которых ещё в начале XIX века считали совершенно ни к чему не пригодным, кроме ростовщичества, мелкой торговли и медицины, человеческим материалом, стали такими продвинутыми в естественных науках, инженерии и свободных профессиях, никто себе особенно не задаёт. Евреи же. Кто их не знает, говорит, что тянут за уши своих. Кто знает, понимает, что не тянут – скорее топят, и списывает всё… а кто его знает, на что. Скорее даже ни на что. Как есть, так есть. Специфика еврейских мозгов.
Автору довелось в своей жизни немало пообщаться с великими еврейскими светилами из самых разных отраслей и областей знания. С одними, как с Виталием Гинзбургом и Виталием Гольданским, – в Российском еврейском конгрессе. Благо было время, когда структура эта в российскую науку вкладывала много. С другими, как с Мюрреем Гелл-Маном и Менахемом Бен-Сасоном, – в ходе реализации академических проектов, которые их американские и израильские структуры финансировали вместе с автором. С третьими, как с Александром Уголевым, – в качестве родственника. Так вот, все они были людьми разными. В смысле характеров, темперамента и степени… не известности – известными-то в мировом масштабе были они все. Без исключения. Но секретности. Так как допуск у физика-ядерщика и историка-медиевиста очень отличается. Что объяснимо.
Одно-единственное их объединяло – мозги у них были абсолютно компьютерные. И воображение не имело границ. Отчего в физике и математике, физиологии и языкознании, истории и биологии были они выше всех Б-гом и людьми установленных пределов. Это какую ж голову надо иметь, чтобы создать кварковую теорию или заниматься исторической компаративистикой! Впрочем, желающие попробовать могут это сделать, начав с чего-нибудь попроще. Общей теории относительности, например. Или Большого взрыва…
В ходе бесед о личном, что свойственно многим великим под хорошую закуску, все они говорили по поводу причин взрыва еврейской гениальности всех типов и направлений в ХХ веке примерно одинаковые вещи. Притом что все без исключения были людьми светскими или, в случае Бен-Сасона, умеренно религиозными. Структура еврейского мышления, по их мнению, была отточена поколениями религиозной системы образования и диспутами в синагогах. То есть хедер, Талмуд-Тора и синагога как три источника, три составные части… ну и так далее. Почти по Марксу-Энгельсу-Ленину.
Столетие за столетием евреи формировали методы поиска абстрактных доказательств, точили логическую систему поиска аргументов и создали мысленный эксперимент как таковой. И это в дополнение к многоязычию, естественному и неизбежному для людей, вынужденных непрерывно переходить в диспутах с библейского иврита на талмудический арамейский, латынь, старофранцузский, идиш, ладино и все прочие языки, на которых писались комментарии к первоисточникам. Притом что в быту базовый набор языков, у каждой общины разный, дополнялся польским, украинским, русским, английским, фарси, арабским, немецким, испанским, португальским… И так далее, и тому подобное. А мозг, вообще-то, орган тренируемый.
Представим себе, что замкнутая община, занимающаяся, помимо обеспечения простейших житейских нужд, исключительно схоластикой, вдруг открывается навстречу окружающему миру. И перед молодыми людьми с этими самыми мозгами компьютерного типа возникают перспективы, о которых они и не мечтали. Притом что мира этого они не видели и его не знают, а любопытны, как все молодые люди, напоминающие подросших до самостоятельности котят. И стоят перед ними совершенно новые задачи. Из физики, математики, биологии, астрономии… Далее по списку. Причём в силу вышеупомянутого тренинга многое из перечисленного они щёлкают как орехи, а отрабатывать остальное им в радость. И что мы в итоге всего этого получаем?
Правильно. Толпу еврейских гениев мы получаем. А что многие из них с лёгким или даже серьёзным сдвигом по фазе, так мало ли гениев мирового масштаба заставляли греть винегрет или селёдку, носили на великосветские приёмы свитера грубой вязки и вели себя, с точки зрения окружающих, в высшей мере странно? Будь то Ландау, Сахаров, Эйнштейн и прочие столпы человечества – евреи или неевреи. На то они и гении. Вон ни Перельман, ни Тимофеев-Ресовский ни в хедере, ни в Талмуд-Торе не учились. Что их странностям ни в коей мере не мешало.
Проблема состоит только лишь в том, чтобы дать всем этим потенциальным гениям исходные данные в базовых науках, необходимых человечеству на нынешнем этапе его развития, а также не слишком сильный стартовый пинок, который вырвет их из замкнутой ультраортодоксальной среды. Обеспечив им не только финансовую самостоятельность и способность содержать семью, но и интеллектуальную независимость. Во всех смыслах этого слова. Что для престарелых лидеров их общин – нож острый.
Про приход Машиаха молиться, заводя бесчисленных детей и служа бесконечным источником государственных дотаций для синагогального начальства, – дело, с точки зрения этих лидеров, нужное и благое. Не то что быть учёным, инженером или компьютерщиком. Или служить в армии, после которой у еврейского ортодоксального молодняка появляется не только несвойственная ему до того выправка и крепкие мышцы, но и привычка делать то, что нужно ему лично и его стране. А не то, что ему велят делать родители. Со ссылкой на очередного дряхлого цадика.
Так что Государство Израиль, понимающее, что интеллектуальный резерв у него есть и надо его только разбудить и раскачать, тянет в одну сторону, ортодоксы-начальники – в другую. И по большому счёту, учитывая уровень рождаемости, который зашкаливает именно в ортодоксальном секторе, будущее Израиля зависит от того, кто кого уест в этой борьбе. Либо категория захребетников, подверженных всем генетическим хворям, так и не выйдет из своего гетто и со временем утопит страну. Либо выйдет и процветёт с ней вместе. Третьего не дано. Либо туда. Либо сюда.
Хотя пока что, честно говоря, будущие гении куда больше похожи на необратимых идиотов. По крайней мере, внешне. Что не радует, но и не слишком печалит. Ещё совсем недавно их и таких, как они, среди евреев было куда больше, чем всех прочих. Но ведь перековалось же большинство харедим. В СССР и США, Европе и Латинской Америке, Южной Африке и прочих странах и частях света, где никто, в отличие от Израиля, никого не кормит за красивые глаза.
Благо даже создатели и комментаторы Талмуда – великие из великих – не брезговали честным трудом. Физическим или интеллектуальным, всё равно. Рабби Меир был кузнецом. Рабби Акива пас овец. Раши был переводчиком, а Маймонид – врачом. И ничего. Им это не мешало. Их современникам не мешало. Да и всем тем, кто по сей день изучает их наследие, не мешает. То есть всё, как всегда, просто. Работать надо. Остальное приложится.
Может ли еврей быть мерзавцем?
Хороший вопрос. Неожиданный. «Может ли еврей не быть мерзавцем?» – воскликнут искренне верящие в это антисемиты. В том числе антисемиты из числа многочисленных евреев, положивших жизнь на то, чтобы доказать окружающим, что все евреи плохие, но вот именно они, конкретно и персонально, – хорошие. Для чего они переходили в христианство или ислам, писали на других евреев доносы в Святую Инквизицию, уничтожали Талмуды, шли в воинствующие атеисты, гнобили соотечественников в ГУЛАГе, обещали отдать жизнь во имя победы палестинской революции и писали жалобы на израильских поселенцев в ООН…
«Как может еврей быть мерзавцем и не сгореть со стыда?!» – воскликнула бы в ответ воспитанная до состояния, приводящего на грань возможности выживания в этом мире, мама автора. Которая и антисемитов-то назвать антисемитами не могла, почему и звала их всю жизнь «хулиганами». Поскольку для неё это было – как публично матом выругаться. Притом что детство и юность она провела в военно-морских гарнизонах, которыми её папа – дедушка автора – командовал, и ненормативную лексику знала до тонкостей.