Это – будет философия всей твоей жизни. Будет и есть. Ты возьмёшь весь тот навоз, которым она будет полна – все воспоминания до последнего. Весь твой жизненный опыт. Ты возьмёшь одиночество за горло; весь твой разум – всё твоё вдохновение. Мало кто в этой жизни – по-настоящему любил тебя; и ты любил.
Всю свою жизненную силу и энергию – ты сожмёшь в кулак, в котором ты обнаружишь самую толстую кисть из всех. Ты подойдёшь к чистому чёрному холсту размером с тебя. Ты обезумевшими глазами начнёшь искать краску, схватившись за первую попавшуюся – белую.
Затем: вся сила Земли и Небес – ударит тебя в голову, а затем – в единственную руку. Под впечатлением от Божественного Вдохновения, который только может испытать человек, полвека отдававший ежедневно себя искусству. Ты возьмёшь за яйца весь чёртов двадцать первый век, который ты проживёшь от начала – до самого апофеоза. Сожмёшь в руке всю свою жизнь. Вся сила искусства, сила века и невероятный опыт – окажутся в одной твоей руке. И ты, спустя столько десятков лет, сможешь нарисовать истинный Шедевр Мирового Искусства – который свергнет всё, что было до него. О том, что это произойдёт – будет знать ещё старый твой патрон, разорвавший твою работу.
Сейчас или никогда.
Ты проведёшь по чёрному холсту жирную вертикальную линию белого цвета.
И готово.
И твоя жизнь – уже стала легендой.
Ты упадёшь на пол – вся твоя жизнь – прожита не зря. Ты – найдёшь свой шедевр.
Конечно, любой первоклашка смог бы нарисовать эту линию. Но нет человека в земной истории, который прошел бы к пониманию: «Искусство – не может существовать без этой линии». И никто не сможет прийти к «этому» так, как сделаешь это ты.
Больше – ты не будешь рисовать – в этом не будет смысла. Ты достигнешь своей вершины – и дальше останется только падать. Ты создашь собственный шедевр на пике своего художественного совершенства – и ничего лучше нарисовать ты не сможешь уже больше никогда.
Ты бросишь взгляд на все холсты, испачканные твоими красками и движениями. Как бы одиночество и отчаяние ни одолевали тебя: в искусстве – ты всегда находил утешенье. И больше его нет. Создать шедевр – одно дело; другое – жить с этим дальше. И лучше уже – не создавать нигде ничего никогда никому.
В тот момент: ты – кто угодно; но не художник. Ты всё ещё одинок, гений. Ты всю жизнь проживёшь ради этого момента – только для того, чтобы после понять, что не знаешь – что делать дальше.
И ты покинешь свою мастерскую, зная, что больше никогда в неё не вернёшься.
В голове у тебя будут бесконечно повторять сами себя слова из «чудом уцелевших фрагментов» Нюи: «Самый страшный и ответственный момент настаёт тогда, когда собаке удаётся догнать свою тень; когда осёл срывает морковку с верёвки у него перед глазами; когда монетка падает на ребро».
Невозможное достигнуто, господа; что дальше?
Решив, что в свой дом – ты больше никогда не вернёшься, ты начнёшь понимать поведение Великих после того, как они совершали самые главные открытия в своих жизнях. Они чувствовали, что уже совершили то, ради чего человечество вознесло их на пьедестал гениев. А раз ничего более великолепного, более точного и полезного они создать не в состоянии; раз все их последующие работы – будет повторением предыдущих – остаётся только со скоростью ветра падать вниз с той горы, на которую они так упорно поднимались.
Ты сгоришь до тла – и как никогда раньше почувствуешь приближение собственной смерти – правдивого окончания любой истории. Ни разу, даже во время самого разгара революции – ты не боялся её. Несколько раз ты уже к тому времени испытаешь, что такое стоять за шаг от неё; но каждый раз ты понимал – ты чувствовал, что в этот раз – смерть обойдёт тебя стороной. А в тот момент, когда ты будешь идти по пустынной улицы, чуть не согнувшись в две погибели: каждый мускул твоего тела, каждая паутинка нейронов в мозгу – почувствует приближение конца. И всё же: ты не умрёшь в тот миг – ты останешься жить и сам удивишься этому естественному свойству вещей – не умирать без всяких причин. Вечность даст тебе маленькую отсрочку. И на что же ты её потратишь?
Кажется, ты будешь знать уже – на что.
– Вы раньше уже составляли завещания? – раздастся голос с той стороны стола.
– Что? Кто вы?
И только в этот момент ты осознаешь, что сидишь у нотариуса и что сам к нему пришел. Что ж, этому шарлатану нужно будет ответить, как бы сильно тебе этого не хотелось.
– Извините, задумался. Нет – не приходилось. Я впервые задумался над этим.
– Счастливчик. Сколько вам?
Действительно?!
– Восемьдесят четыре (кажется)…
– У вас есть родственники?