– Мы должны воздействовать на СМИ, а в частности – на интернет, – вставит свои пять копеек Адольф, – я заходил на «YouTube» – наши идеи действительно подхватили многие популярные блогеры. Но вскоре, я вам обещаю, о нас будут говорить по всем новостям – целый день.
– А на кого мы работаем? – спросишь ты.
– На одну влиятельную персону, – покачает головой Бенитто, – иначе – мы бы никогда не стали угрожающей оппозицией, чтобы нас начали замечать.
– А о нас говорят?
– Повсюду, – ответит Адольф, – к тому же, эта «влиятельная персона» – даже собирается участвовать в выборах мэра. Если она победит – нас ждёт большой прогресс. Ещё год назад – мы были простой организацией с размытой идеологией и арендуемым «местом встреч» не верхнем этаже какой-то многоэтажки. И посмотри на нас теперь: мы – настоящая партия.
– Подожди… «Она»? – у тебя возникнут туманные подозрения; но может ли такое быть?
– Да – наш лидер – женщина. Я – не сексист, но не очень люблю об этом говорить, – смущённо прошепчет Бенитто.
– А её имя, случайно, не Жанна?
– Да… А откуда ты знаешь? Я, вроде, не успел тебе ничего сказать.
Ты достанешь из внутреннего кармана фотографию Жанны и покажешь ему.
– Эта женщина?
Он внимательно всмотрится в неё.
– Не знаю. Кажется, да, хоть здесь – она лет на десять моложе. У неё не такие длинные волосы; да я и представить себе не могу, чтобы она – так широко улыбалась… А, впрочем – это вполне может быть её портрет, – он подымит глаза на тебя, – зачем ты носишь с собой фотографию «леди со стальными яй…»?
– Это – точно она.
– Очень похожа – не более. А откуда она у тебя?
Ты вздохнёшь; косым взглядом заметишь, что Адольф держит руку на пистолете.
– Это – моя пропавшая сестра. И, видимо – не без вести…
– Ты шутишь!
– К сожалению – нет.
Ты протрёшь ладонью глаза.
– Мне самому кажется, что такие совпадения – невозможны, однако…
У Бенитто зачешется затылок – первый жест растерянности, который он выкажет за несколько месяцев вашего знакомства.
– Я всё равно не могу поверить.
– А каково мне? Я не говорю, что мне плохо, но я думал, что моя сестра в опасности. А она, оказывается, справляется лучше некуда – и даже не спешить сообщить об этом своему единственному брату! И зачем ей нужен я в её, так называемой, партии.
– Не знаю… Может, это такая разновидность заботы или благодарности за… не могу поверить, что сейчас говорю с братом «леди со стальными яй…», – Адольфа перебьёт Бенитто:
– Так или иначе – у нас много работы.
Ты встанешь из-за стола и перед уходом объявишь:
– Мне нужно развеять мысли – прогуляться.
Ты уйдёшь, не закрыв за собой дверь.
За ней – за каждым углом – тебя будут ждать призраки в масках, выплясывающие ритуальные танцы повседневности. В этих местах: будут жить люди, которые помнили приход европейцев, чей визит – изменил всё. Над ржавыми трубами, горами окурков и мёртвых растений – пролетит песня невидимого трубача; и его песня об утерянном – эхом отзовётся в твоих ушах. А ответит ему – аккордеон – самый печальный инструмент на Земле. Музыка – будет повсюду.
Если в центре города – соберутся все его отбросы – то окраины заполнят беженцы из дикого, преступного и шумного мира. Здесь почти никогда никого не убивают и очень редко грабят – только если сам напросишься. Окраины – давно перестанут быть маргинальным миром – и превратятся в поле экспериментов.
Неудивительно, что именно здесь зародится движение «¡Libertad!», стремившееся всё изменить. Они выросли среди маргиналов, ставших бандитами, чтобы противостоять преступности. Ты не будешь их бояться – ты узнаешь, что им – следует тебя опасаться. Ты боялся совсем другого – того, что будет сковывать и заставлять спать сном мёртвого все двенадцать часов – страх стать одним из них и потерять свою искру. Тот самый огонёк, который приходил к тебе на помощь в трудную минуту – и от которого заводилось пламя в твоей душе.
Всеми силами – ты будешь желать подавить в себе извращение. Но однажды, ты поймёшь – что был живым извращением среди них всех. Монро сказал бы: «Твоя природа – всегда придёт за тобой – где бы ты ни был, кем бы ни стал – тебя призовут к себе извращения». Ты поймёшь: всё то, с чем ты борешься – неотвратимо станет частью тебя. Извращения – часть этого мира. А значит – в них можно найти невероятную красоту. Люди любят извращения; для них это – как мораль в аппетитном жире. Но чем тогда можно их назвать?