Ты станешь старше. Но ты не станешь умнее.
Ты выбросишь остатки табака, соберёшь вещи и, перекачиваясь из стороны в сторону, направишься к кораблю.
Извращения перейдёт в контратаку. Они уже будут здесь.
С собой в дорогу ты возьмёшь с собой только лучшие наброски портрета босса мафии, несколько эскизов других своих работ; и свою любовь, посыпанную надеждой и слепой верой в себя и своё будущее. Это – и будет твой ход конём. Последнее оружие, с помощью которого – можно будет победить.
– Дирижабль ждёт, сэр, – прокричит проводник.
Ты не сможешь больше медлить. Твоя любовь – уже на борту и смотрит тебя сверху вниз – с палубы воздушного монстра. Ты же – в последний раз вдохнёшь тот пьянящий городской воздух, со всей таблицей Менделеева в нём. Больше – медлить нельзя. И ты подымишься на борт, наперекор всем своим страхам. Действия табака пройдёт. И ты снова почувствуешь себя слабым и пугливым. До чего жалка человеческая натура, что ей нужна помощь растений, чтобы сделать лёгкий шаг ногой.
Воздушный шар с современными двигателями нового поколения и оборудованием, не дающим людям совершать ошибки прошлого в управлении дирижаблей – поднялся в небо – к другим, таким же, как и он, бороздящим небо. Пробки и шум город останутся там – внизу – вместе со всем твоим прошлым. И это – действительно, будет твой триумф. Город шарлатанов, убийц, воров, технократов и художников – растворится вдалеке, повторяя судьбу прошлого, неизменно гибнущего в памяти.
Вот и всё.
Так легко, как окажется – избавиться от всего, что раньше составляло неотъемлемую часть твоей истерической жизни, вечно недовольную: политикой, искусством, людьми, своим ничтожеством. Но ты – это будет означать всего лишь «ты». А за границами этого маленького слова – будет лежать только ветер, не говорившего про себя ни «я», ни «ты», ни «он», ни «они». Может быть, хоть тогда, ты найдёшь покой. Хоть и это, как и всё остальное – всегда зависело, и будет зависеть только от одного тебя.
Ты уйдёшь с обзорной площадки, вдоволь насладившись городскими пейзажами, впадающими в пустыню. На стене из перекрашенного под дерево металла – будет написано чёрным фломастером: «Лучшие идеи – всегда чужие» и снизу: «Кроме этой». У тебя в голове пронесётся мысль, что действительно – все, даже лучшие твои работы – были до этого момента лишь повторением украдены тобой у кого-то мыслей. Любая картина – это фотография, пусть и «анти». Ты поймёшь свою цель – нужно будет выйти за рамки всего и создать картины, не выражающую даже мысль. Но как это сделать, оставаясь мыслящим?
К тебе пойдёт твоя любовь, заранее довольная предстоящими событиями.
– Если честно, то я никогда не бывала за чертой города.
– А я был. Однажды, мы с моим старым другом Вооружённым Философом на машине ехали правительственные самолёты подрывать.
Она недоуменно посмотрит на тебя, ожидая разъяснений.
– Долгая история, – отмахнёшься ты, – как-нибудь потом расскажу. К чему нам прошлое?! Оно – проиграло это битву. Давай, лучше, подумаем о будущем.
– Весёлая, наверное, была молодость у моего художника, – игриво скажет она, – знаешь, а ведь я никогда раньше не занималась извращениями над землёй.
– Почему извращениями?! Мы же от них бежим. Ты, наверное, хотела сказать: «Я никогда не занималась любовью над землёй».
Он тяжело вздохнёт, улыбнувшись:
– Как скажешь, – и добавит, прижавшись всем телом к тебе – хоть, то, что я с тобой сделаю – ничем, кроме «извращений», назвать нельзя будет. Извращение – это лишь то, что выпадает из понятия нормы. А поскольку, с философской точки зрения, норма – это всего лишь обман, то получается, что все наши действия – извращения…