Мир будет шумным. Ты будешь слушать эту музыку и вдыхать аромат стен. Одни люди станут любить ближних своих; другие – не очень. Но у всех них есть будет одна общая черта – никто из них больше не сможет прятать свои чувства. У них будет смелость сказать другим, что думают о них. И тут снова два варианта: либо начинать драться, либо – раздеваться.
Так выпьем за это чашечку чая! Над океаном человечества – ты будешь лодкой. Твой живот наполнится теплотой жасмина – ты заслужишь его уже тем, что прожил этот день. Ненависть и любовь – пройдут. Останутся только двое:
– Красота и извращение! – скажешь ты вслух.
Ты увидишь, поджав колени к груди, совсем других существ. Они насладятся друг другом; враги – станут друзьями. Любовники – все станут призраками. И ты черпаешь у них силы – из их жизней – чтобы жить дальше самому, работая на полувечном двигателе извращений.
Ты будешь пить жасминовый чай: всегда с одним и тем же вкусом – всегда совершенный. Ты будешь учиться, набираться опыта, понимать вкус этого чая. Ни один тибетский лама не найдёт в глубинах мудрости тибетских гор ту истину, которую ты найдешь ночью, на общей кухне съёмной квартиры – она живёт рядом с людьми.
Ты научишься понимать вкус жизни. Но стоит подождать – пройдёт ещё немало времени.
– Эй, – крикнешь ты девушке, которую увидел здесь впервые и которая зайдёт на кухню, – хочешь чая?
Видимо, это – будет новая квартирантка.
– Угу, – легко, одними губами, улыбнётся она.
Она сядет за стол. Ты увидишь, что на ней не будет лифчика. Ты нальёшь её в чашку остатки третьей заварки чая.
– А сахар? – обиженно спросит она.
– Этот чай – пьётся без сахара. Попробуй.
– На вкус – как вода в ванной.
– Жизнь часто имеет вкус ванной или кухни. Наверное, потому что часто – это самые приятные места в домах, – мысленно добавишь: «Но чаще: жизнь – имеет вкус гостиной и туалета», – тебе нравится?
– Угу. Только у нему нужно ещё привыкнуть.
Она спрячет свои глаза и уставится ими в пол.
– Ты – новенькая?
– Да, – резко оживится она, – я ещё не со всем освоилась.
– Почему ты здесь? – и поспешишь добавить, – в смысле: это – не лучшее место для красивых девушек. Сама видишь – и должна понимать.
Она кивнёт.
– Я недавно приехала в этот город. У меня не много денег. Я хотела бы сначала найти работу – а потом уже думать о более достойном жилье.
– Из ада в чистилище?
– Простите?!
– Да так – ничего.
– А почему ты здесь?
– Я?! – ты подумаешь: «Действительно!», – у меня нет другого выбора. Я – художник; а мы – не часто много зарабатываем.
– О-о! Так ты – художник?! – заулыбается она во все зубы, – а нарисуй меня!
Ты возьмёшь первый попавшийся клочок бумаги и плохо заточенным карандашом проведёшь на нём линию, а рядом – нарисуешь кружочек.
– На, – ты протянешь ты ей свой рисунок, – это ты.
Она саркастически посмотрит на тебя, повернув к тебе твой же рисунок.
– Что?! – только и скажет она.
– Мы плохо знакомы. Пока, я вижу тебя – такой.
Она только нахмурится. «Да, художники – не лёгкие люди» – подует и она, и ты одновременно.
Она ещё много о чём будет тебя спрашивать. Больше всего – о жизни в городе и о жизни художника. Жасминовый чай – заставляет некоторых зевать и мечтать об одеяле с подушкой; некоторым – наоборот – развязывает рот и убивает ночь.
А если ты выглянешь в окно: то увидишь чёрное солнце мёртвых, которое будет светить ярче, чем солнце живых – особенно, для художников. Особенно – ищущим свой путь.
– Я никогда не жил в деревне, – скажешь ты, – я видел их – но давно и совсем не много. На что это похоже?
– Ну-у-у, – затянет он, – знаешь, это как везти повозку лунной ночью по безлюдной тропе. Ближайший от тебя человек – разбойник; и тот – за двадцать километров. И красиво – ведь звёзды; и страшно – ведь в лесу волки. И поговорить можно только со своей старой клячей. Да и говорить – совсем не охота. Потому что ты должен работать, чтобы двигаться вперёд. Ведь ты, почему-то знаешь – не знаешь, откуда, но знаешь наверняка, что если остановишься – умрёшь. Это – совсем нелегко. Кому-то нравится – у кого-то нет выбора. Многие не понимают. Кажется, я тоже мало очень понимаю… А как это – быть горожанином?
– Это – как быть отражением в зеркале.
– Не поняла. Объясни.
– Первый закон вечности – один из четырёх, – скажешь ты, – гласит: «Если ты смотришь в зеркало и видишь себя – то ты не бессмертен». На самом деле: нет ни зеркала, ни отражения, ни смотрящего. Реально: существует только комната, в которой всё это происходит. Эта комната – мир. А «зеркало» в нём – вечность. Горожанин – это отражение вечности. Но у него не может быть лица. У него может быть только предназначение…