– Вас понял, сэр, – донеслось из рации.
– До связи.
Философ достанет подзорную трубу и наденет на голову треугольную шляпу. Теперь: он совсем будет похож на капитана воздушных пиратов. Будь у вас ещё один день – он, наверное, и попугаем обзавёлся бы.
Ты иронически улыбнёшься, глядя на него; но Нику – совсем не будет дела до Философа. Расстояние между двумя воздушными кораблями – будет стремительно уменьшаться с каждой секундой.
– Может, покинешь мостик? – наклонится к тебе Вооружённый Философ, вновь затянувшись вейпом, – мне предстоит битва. И если они и будут стрелять – то целиться будут именно в капитанский мостик. Здесь оставаться опасно.
– Ты знаешь меня много лет, Фрэнк, – скажешь ты с решительностью в голосе, – скажи: сколько раз ты убеждал меня рискнуть жизнью?
Философ засмеялся:
– Сбился со счёта после восьмидесятого.
– А в последний раз, когда мы вместе с теми сумасшедшими иммигрантами подорвали правительственные самолёты?! И после этого – ты думаешь напугать меня какой-то точной на горизонте?! Нет, дружище, я останусь с тобой до конца. И если ты умрёшь сегодня – значит, это и мой день; жаль только, что я – не успею уже закончить самую важную работу в своей жизни.
– Я могу дать тебе парашют. Ты можешь выжить. Не стоит так рисковать. Я – уже не тот авантюрист, каким был раньше.
Раздастся взрыв. Вражеский дирижабль откроет огонь; и, кажется, заденет бок вашего корабля.
– Вот видишь: я боюсь за тебя. Я не хочу, что бы погиб такой хороший человек как ты. Всё-таки: уходи.
– Я не уйду. Я не брошу тебя, дружище – что бы ты знал – никогда.
Вооружённый Философ присвистнет, явно довольный твоим ответом. Он выдохнет облако персикового пара
– Якорь мне в задницу! Так покажем этим ублюдкам – чего мы стоим!
Та дашь себе слово: если переживёшь этот день – нарисуешь портрет Вооружённого Философа в этом образе – сумасшедшего капитана воздушного корабля, пьяного от битвы.
Дуэль дирижаблей – начнётся.
– Слушай, – спросит Вооружённый у Музыканта, – а какой, собственно, у тебя план?
– Посмотри, – он даст ему трубку, – они развернулись к нам боком, чтобы давать залпы.
– Да; и что?
– И всё. Наша задача – выстоять перед ними.
– Что?
– Мы – пойдём на таран.
– Ты с ума сошел?! Шанс один из тысячи, что мы на сто метров к ним подойдём! Мы должны вести ответный огонь!
– Так мы долго не протянем, – он развернётся и пристально посмотрит Философу в глаза, – у нас бронированный нос корабля – им его не пробить. И если повезёт: мы сможем подойти достаточно близко, чтобы ударить по ним из всех орудий. Это – наш единственный шанс победить, пойми.
Услышав их разговор, ты подумаешь: планы о портрете Вооружённого Философа, пожалуй, уже можно откладывать до следующей жизни.
Вдалеке послышится шум. Вражеский дирижабль будет давать залп за залпом. Палубу будет качать из стороны в сторону, расстреливая всякий оптимизм на месте. Ты чуть не упадёшь на пол; и всё-таки, спросишь у Вооружённого Философа:
– А если мы не долетим?
– Это, будем честными, куда более вероятно, нежели долетим.
– И что тогда?
– Тогда: мы все умрём, – ответит за него Ник, не поворачиваясь, – если кто на борту верит в бога – самое время молиться.
Ваш корабль медленно, но верно станет приближаться к дирижаблю «Либертада». Ты подумаешь о том, что сейчас – мог бы быть на той стороне, с другим экипажем. Но делать что-либо – было уже поздно.
В это время, пока дирижабль отчаянно будет идти на таран, надеясь только на удачу, пошел дождь. «Либертад», к тому времени, нанёс своим врагам немалый урон. Некоторые части, этого мерзкого корабля полицаев на горизонте – даже загорятся; правда, дождь быстро потушит огонь.
– Ещё несколько залпом и они упадут на землю, – скажет Бенитто Адольфу, – жаль, конечно, того славного парня; помнишь его – он был Художником. Но он – сам избрал свой путь.
– Эм… Бенитто, порох намок. Мы больше не можем стрелять.
– Чёрт, – прошипел сквозь зубы революционер, – только посмотри на них – они ведь еле держат высоту. Ох, был бы у нас ещё хоть один залп… Ладно, хотя бы – они тоже не смогут выстрелить в нас.
– Бенитто, они ведь ещё ни разу не выстрелили. Их пушки скрывают засовы и порох у них – не промок. Так что, теоритически, у них есть ещё один залп.
– Он будет последним для них… Адольф, что они делают?
– Я тоже пытаюсь понять.
– Они, что: не собираются останавливаться?!
– Да, похоже, они идут на таран.
– Это же самоубийство – они все погибнут…
– И мы вместе с ними.
– Сумасшедшие… Что они делают – они всё ближе! Адольф, готовь стыковочные мосты – мы пойдём на абордаж. Посмотрим, какие они в ближнем бою. Мы их сделаем, Адольф.