2. Кагал укрепляет сделки частных лиц.
В глубокой древности у евреев был обычай, по которому при актах купли и продажи покупатель разувал свой башмак и подавал его продавцу[187].
Талмуд ввел в свой устав о купле-продаже нечто в роде этого древнего обычая, разумеется, с присвоением ему того важного значения и силы, которыми обыкновенно облечены все его постановления.
Ныне при акте купли-продажи прежде всего совершается каболат-кинион, т. е. покупатель сам или представляющий его подает полу своей одежды или платок продавцу и говорит ему: «Возьми эту вещь взамен земли или дома и пр., которую ты мне продаешь, отдаешь в подарок» и пр. Когда продавец потянул рукой за платок или полу одежды, тогда акт купли-продажи считается уже совершившимся. И хотя объект сделки еще не перешел в обладание купившего и стоимость его не оплачена, однако же проданный предмет или имущество, где бы ни находились, составляют уже законную собственность покупателя и никто из сторон не может нарушить совершившийся акт купли-продажи[188].
Таким образом, ясно, что каболат-кинион не пустой обычай: если продавец потянул за вещь, подаваемую ему покупателем, значит, он вступил с этой вещью в материальную связь, которая составляет один из главных деятелей юридического владения по Талмуду[189].
В настоящее время при мелких делах каболат-кинионом, как обрядом, оканчивается предварительная сделка, но при более серьезных делах, для того чтобы предварительная сделка получила юридически обязательную силу, для того чтобы бесповоротно закрепить ее за собою, стороны отправляются в кагал, к шамешу и составляют там документ, известный тоже под именем каболат-кинион, коим окончательно обеспечивается исполнение данного обязательства. Таким образом, кагал оказывает свое влияние и в области правовых обязательственных отношений и своею властью санкционирует сделки частных лиц.
Мы опустим рассмотрение таких сторон деятельности кагала в области правовой, как, например, установление в пользу отдельных лиц местной общины монополий на различные отрасли производства, торговли и др. — отсылаем читателя непосредственно к богатому источнику данных, изложенных во второй части книги, — и перейдем к рассмотрению тех действий кагала, коими он возводит частное лицо в различные чины кагало-бетдинской республики и уясним влияние этих действий, с одной стороны, на жизнь еврейской массы, а с другой — на правильное применение к жизни евреев государственного закона.
3. Кагал возводит в звание морейне.
В общих собраниях еврейской общины, асифа, из которого выделяется кагал и бет-дин, правом голоса пользуются, как было выше указано, только морейне, т. е. благородные, а таковыми признаются только лица, получившие талмудическое образование. В силу такого порядка вещей еврейская община в настоящее время, как и во времена саддукеев и фарисеев, представляет два резко разграниченных между собою класса людей: класс управляющих — патрициев, к которому относится весь кагальный и бет-динский персонал и который весь морейне, и класс управляемых — плебеев, к которому принадлежит остальное еврейское население и который титулом морейне не отмечен. Само собою разумеется, что в то время как первый имеет за собою все права и власть и таким образом все выгоды обеспеченного положения, второй является нищенствующим и бесправным парием.
Вся тяжесть государственных повинностей падает на один лишь низший класс, на беззащитных плебеев, так как при существующей системе их отбывания по круговой поруке, распределение всякой повинности совершается в кагальной избе, где заседают исключительно патриции — морейне.
Если мы укажем на такой многознаменательный факт, что между десятками тысяч евреев, попавших в ряды русской армии в продолжении почти 50-летнего отбывания евреями рекрутской повинности не попался ни один талмудист-патриций, то вряд ли нужно приводить еще доказательства, что и остальные государственные повинности, налоги и поборы ложатся под гнетом деспотического кагала действительно невыносимою тяжестью на еврейского плебея. Жаловаться на притеснения кагала и просить защиты у местной иноверческой власти еврею невозможно; благодаря различным рычагам, о которых будем говорить ниже, местная власть до настоящего дня, разыгрывая грустную роль Пилата в полном смысле этого слова, является тем не менее беспощадным орудием кагала.
189
При этом понятии слова «каболат-кинион» имеют значение русского «владения», которое, по Морошкину, происходит от «волю деяти», т. е. находится в таком отношении к предмету, которое дает возможность проявить свою волю относительно его. (Морошкин. Рассуждение о владении по началам русского законодательства. М., 1839. С.77.)