- Эй, мужик! Иди сюда!
- Чё?
- Чё-чё, бля? Книжку покупай, ё-ма!
- Да на фиг она мне нужна!
- Тогда иди на х... отсюда!
Но деятельность развел бурную. Вскоре кроме книг Паша уже ничем больше не торговал, постоянно увеличивая оборот. Мы были очень довольны друг другом.
А однажды в Коченёве произошло историческое событие, круто изменившее всю специфику нашего бизнеса. Мы зашли в местный книжный магазин и предложили остатки нераспроданных за день книг, почти не сомневаясь, что нас пошлют подальше. И вдруг! Ушам своим не поверили: "Да пожалуйста! У нас давно толком книг нет: ребята одни нам из города возили, а потом куда-то делись, не знаем чем и торговать!" - обрадовалась директриса магазина.
Стало даже немного дурно: неужели наткнулись на "золотую жилу"? Ведь если такое мы слышим в Коченёве - в одном из самых близких к Новосибирску райцентров, что же тогда творится дальше?! А мы-то, недотёпы, всё каких-то колхозников к делу привлечь пытаемся!
Срочно понеслись по книжным магазинам райцентров области - и почти всюду одна и та же песня: везите, везите, везите! Что ж, "прощайте, деревни, прощайте, поля"! Правда, существовало одно принципиальное "но": своих оборотных средств у книжных магазинов не было, поэтому возможна была только сдача книг на реализацию. Впрочем, к тому времени, мы на Чикалде успели заиметь хорошую репутацию и многие оптовики давали товар с отсрочкой платежа.
Книготорги в райцентрах, в большинстве своем, входили в систему районных потребительских обществ, сокращенно, "райпо". Райпо, "отрыжка" социализма, оказались на удивление живучей системой. Несмотря на убогий "совковый" ассортимент магазинов, начальники райпо выглядели шикарно, рассекая на джипах. Деньги от реализации книг мы получали наличными: часть "в белую" (по расходным ордерам), часть "в черную" (неофициально). Соотношение видов расчета варьировало от магазина к магазину. Нам, естественно, был интереснее "черный нал", поскольку никакими налогами он не облагался. Персонал книжных магазинов не любил своё начальство, поэтому "напаять" его, приняв часть товара неофициально, считалось в порядке вещей.
Как сейчас перед глазами бухгалтерия райпо в Болотном: в небольшом помещении сидело около тридцати женщин разных возрастов, плечи у всех были покрыты серыми шерстяными шалями. "Счетоводки", не поднимая головы, остервенело стучали засаленными костяшками допотопных деревянных счёт, тыча пальцами в вороха каких-то платежек и накладных. Несмотря на то, что у каждой на столе лежали средних размеров калькуляторы, производства ленинградской "Электроники", большинство упорно предпочитали счёты. На вопрос "почему", получили ответ: "А мы калькуляторам не верим!".
Очень скоро "Жигулей" с прицепом хватать перестало. Всего за полгода мы увеличили объем развозимого товара с чемоданчика до грузовика. Причем в свободное от работы в институте время! Давно ли мы, неуверенно сжимая в руках скромные зарплаты научных сотрудников, пытались не ошибиться в правильном выборе ассортимента?
Приняли на работу первого наемного рабочего - Жениного лаборанта Мишу. Вечерами он разбирал привозы и набирал заказы магазинов в гараже, приспособленном под книгохранилище. И хоть я в шутку часто цитировал классика: "У лентяя Мишки жили-были книжки...", работником он оказался очень прилежным и трудолюбивым. А вскоре и вовсе купили свой грузовик "ГАЗ", чтоб экономить на найме авто. Решили водить сами, поэтому отучились на категорию "С". Конечно же, "Газель" или японец-грузовичок подошли бы лучше, но первых еще не выпускали, а вторых пока не ввозили.
Наша деятельность была всесезонной и всепогодной. В жизни не забуду заводку грузовика в тридцатиградусный мороз. Тосолом мы не пользовались, ездили на воде. Сливали на ночь радиатор, тщательно продув ртом резиновые патрубки, аккумулятор уносили домой в тепло. Ранним утром начиналось "оживление грузовика". Женя забирался под движок с паяльной лампой отогревать масло в картере, а я проливал радиатор горячей водой, носясь с ведрами. Однажды горячую воду отключили, пришлось кипятильником греть ее в ведрах. И не было для нас слаще звуков набиравшего обороты движка. А уж когда он, прогреваясь, ревел на полных оборотах, мы торжествовали - ура, запустили! Но и с "раскочегаренным" двигателем машина иногда не сразу могла двинуться с места: застывал задний мост. Разок нам ночью прокололи два ската, поэтому в то утро получение "удовольствия" разнообразилось сменой колес. На долгие годы я, некогда страстный лыжник, люто возненавидел зимы, а деревяшки с загнутыми носками вообще видеть не мог.