За окнами виднелись, кроме равнины, озеро и горы. Если напрячь воображение, то можно представить, что далеко за золотистыми равнинами находятся жилища в долине Онтара. Я подошла к ближайшему окну. Внизу в озере отражались солнечные лучи.
- Можете отдыхать час, два, три, - сказал Эннис. Он уединился на потрепанном коврике у двери и, прижавшись спиной к стене, закрыл глаза, казалось, что он задремал.
- Я бы хотела остаться одна, - сказала я. Эннис приоткрыл глаза, давая понять своим взглядом, что ему нечего сказать, так как он не собирается позволить мне убежать.
Я посмотрела в другое окно на заснеженные горы, и мне показалось, что я снова вижу Онтар или Карна. Я глубоко высунулась из окна, чтобы попытаться выбраться из комнаты.
Эннис вскочил с пола, обхватил меня руками и оттолкнул от окна быстрее, чем я успела понять, в чем дело.
- Нет уж! - сказал он строго. - Вы не убежите. Особенно через окно.
От удивления я замолчала на мгновение, затем рассмеялась. Делать было нечего: слишком много гнева и ярости за один день. Эннис выглядел захваченным врасплох. Он медленно отпустил меня и отступил.
- Халарекам не свойственно самоубийство, - заключила я. - Я просто хотела получше рассмотреть окрестности.
Эннис сомневался.
- По-моему, тоже.
Я лукаво улыбалась ему.
- Неужели вы думаете, что мысль о том, чтобы лежать рядом с вами, мне так ненавистна, что я _г_о_т_о_в_а _н_а _с_а_м_о_у_б_и_й_с_т_в_о_?
Я заметила, что он почти свихнулся. Обиделся ли он? Наконец он уныло усмехнулся.
- Нет, если я упущу вас, я могу лишиться своего инструмента, необходимого для получения удовольствия от моего искусного обращения с женщинами. Я только и думал об этом моем умении.
Было яснее ясного, как Ричард сурово управлял своими людьми, даже из тюрьмы. Эннис тоже Харлан. И что мне до того, что он будет изуродован из-за моего побега? Хотя, почему не важно? Я была беспомощна, одна в стане врагов, где-то далеко от дома. Он совсем не обязан быть вежливым или добрым ко мне. Так не обращался бы со мной ни Ричард, ни Брандер, никто, держу пари.
- Я бы не прыгнула. Самоубийство гораздо хуже, чем брак с Харланом. Я только хотела освежить комнату, чтобы легче было думать.
Он заколебался, затем опять вернулся на свое место у двери. Я бы хотела, чтобы он вышел из комнаты, но достаточно было и того, что он оставил меня одну у открытого окна. Я забралась на подоконник и распахнула створки. Это было, как ни странно, нормальное открывающееся окно. В поместье Онтар во многих малых Домах были ненастоящие окна: они никогда не открывались, а если и открывались, то за ними была каменная стена, окружающая дом.
Снаружи вырвался резкий поток воздуха. Дрэк, нарн и уль с их бурями не позволяют путешествовать до весны. Останусь ли я здесь до весны, на всю зиму в компании с Брандером? Беременность, по-видимому, наступит к началу тау? Никогда в своих дурных снах я не могла представить, что буду украденной невестой. Женщины Черного Корабля почти все были украденными невестами, их похищали из других миров. На Старкере-4 в защиту женщин Семья вступала в кровную вражду с похитителями, но в большинстве ближних миров и во всех мирах Старой Империи война была запрещена. После последней войны уже родилось пять поколений, но все еще помнили о ней. На Старкере-4, где все города расположены внутри планеты и достаточно защищены, как говорил Карн, жители не были научены горьким опытом войны.
Война принесла нам Болезнь. Никакое оружие не могло достичь наших городов и поместий. Только биологическое просочилось через вентиляцию. Дом Кериннена хотел разбогатеть на постройке вентиляционных шахт. Это оружие погубило так много детей, оно было названо Болезнью. Из-за нее Дом Кериннена был разрушен до последнего камня. Болезнь наводила страх на родителей и отравляла жизнь всем оставшимся в живых. В следующем поколении Болезнь подбиралась только к девочкам, причем неоднократно. Мальчики тоже заболевали, но оставались в живых и приобретали иммунитет к Болезни. В конце концов женщин благородных кровей оказалось очень мало. Это были женщины высокого социального положения из знатных фамилий. Больше всего их было у Свободных.
Я залюбовалась золотистой равниной. Эннис не мог найти родовитую женщину и мог умереть бездетным. Я была из знатной фамилии. Я несла гены, которые нужны Дому Харлана, а у Энниса были гены, которые Ричард хотел сохранить у потомства своего Дома.
Я достигла брачного возраста. Я замужняя взрослая женщина. Я больше не буду плакать. Хватит рыданий!
Однако легче сказать, чем исполнить. Я должна поднять голову и задрать нос, чтобы не капали слезы. Арл был добрый и любящий человек, а сейчас его нет. Смерть из-за родовой вражды, в которой его Дом никогда не участвовал.
В окно влетел ледяной порыв ветра. Я посмотрела вдаль на озеро у подножия гор. Холод, твердыня, прочность.
Умерла последняя надежда. Это была земля Макниса, земля союзника. Меня здесь никогда не найдут. Впервые я поняла, какая жизнь была у невест Черного Корабля. Мать никогда не рассказывала о ее жизни здесь. Сейчас я могу представить обиды и унижения, которые она испытала, когда ее превратили из человека в машину для производства детей. Я много пережила, но меня никто не обижал, а Эннис обещал, что он не обидит меня, если я не буду сопротивляться. Другие мужчины не такие.
Обиды и насилие обеспечены были на долгие годы, так как брак заключался на всю жизнь, за исключением измен жены или если жена была бесплодна. Я теперь могу вырваться из Дома Харлана только после смерти Энниса, а поэтому добровольно я отдамся ему или нет, не имеет никакого значения.
С другой стороны, я могу отказаться от близости с ним, он - нет. Эннис был добр ко мне, но непреклонен. Поэтому, находясь здесь, он _н_е м_о_г_ отказаться от меня; это было хуже, чем согласиться стать женой Харлана. Я была бы опозорена навсегда.
Принял бы Карн обычай Сломанной Печати? На мгновение я засомневалась. Карн сильно изменился после возвращения из Болдера. Он следует обычаям Гхарров. Означает ли это, что он принял бы брак по принуждению без борьбы?
Я слезла с подоконника и стала расхаживать по комнате, мягко ступая ботинками, которые были свадебным подарком леди Агнес, по каменному полу. Карн, наверное, представляет, какая опасность грозит, если ребенок, которого я рожу, будет наполовину Харлан. Если это будет мальчик, то он будет наследником Халарека, если умрут мальчики Нетты, а для Ричарда смерть двух детей - дело привычное.