Надеялся.
В этом беда всякой молитвы. Потому что мы надеемся, что найдем успех там, где его не найти. Как легко было бы мне написать здесь, что Сухожилие был бы хуже без пустого ритуала этих молитв! Это может быть правдой; но попробуйте найти честного человека, который добровольно сказал бы, что моральное развитие Сухожилия когда-либо выигрывало от чего-то такого.
Но на Зеленой, по крайней мере, он был храбрым и верным, какое-то время.
Что же касается богов, которых предложил Сухожилие в ту ночь, когда я оставил Ящерицу, первоначальных богов этого витка, Синей, то я спросил себя, какой силой они могли обладать и спасли ли они, по крайней мере, нескольких своих верующих, если могли. Теперь я, конечно, знаю лучше.
Добравшись до Нового Вайрона, я спросил об этом Прилипалу, и, к моему удивлению, он воспринял вопрос очень серьезно, его длинное лицо становилось все длиннее, пока он снова и снова пытался откинуть назад длинные волосы, которые упорно падали на его высокий лоб, мешая ему видеть.
— Э... э... э, — сказал он и постарался придать этим звукам священное достоинство. — О, хм, да.
— Если боги не хотят, чтобы им поклонялись, у них нет причин поддаваться нашим молитвам и жертвоприношениям, — возразил я. — Следовательно, они хотят поклонения, если вы признаёте, что они иногда отвечают на молитвы, — и, я уверен, вы признаете это, Ваше Высокопреосвященство. Допуская это, они должны...
— Гм, а! — Он хотел, чтобы я прервался, и я замолчал.
— Логика, да? Да, хм, логика. Ты сам сказал: логика как бог. В твоей книге, да? Ты написал, что это сказал Шелк.
Да, однажды Шелк высказал мне эту мысль, и я подумал, что она вполне могла прийти ему в голову, когда он взбирался на баррикаду повстанцев; но я не стал беспокоить Прилипалу всем этим.
— Твой бог, хм, логика, предает тебя.
Я сказал ему, что не вижу, как.
— Э... многими путями. По-разному, да? Ну, начнем. Здесь много — да, много — тех, кто... э-э... не. Не приносят никаких жертв. Не посещают жертвоприношения, а? Никогда не приходят в мантейон. Я, хм, спрашиваю, когда это, гм, не нежелательно, в отношении частных молитв и... э-э... особых обрядов. Нет. Никогда. Я... э-э... верю в это, по большей части.
Я кивнул:
— Я тоже, Ваше Высокопреосвященство.
— Не верующие, а? Цифры, э, колеблются. Были хорошо известны в Капитуле на родине, да? Иногда много набожности. В тяжелое время. Испытание, да? Например… э... наводнение. Пожары. Чума. Война. Или после теофании, а? В другое время, э, тоже, но мало. — Он поднял руку и дал ей упасть. — Вверх и вниз, а? Ты меня понимаешь?
Я опять кивнул.
— Предположим, упало до... э... ничего. Нуль. Ни одной живой души, а? Ни одной. Никогда здесь, пока я жив. Гм, нет. Но предположим. Никаких верующих. Не могли бы эти... э... чужеземные божества, которых ты, хм, предлагаешь, использовать возможность, чтобы... э... покарать?
— Маловероятно, — возразил я.
— Хм? Позволю себе не согласиться. Вполне вероятно. Слишком, а, вероятно, я должен сказать. Давайте продолжим. Ты... хм... мы предполагаем, что они... э... вымерли. Эти Исчезнувшие люди, да? Виток... э... просторный? Большой? Обширный. Согласен?
— Полагаю, что так.
— Отлично. Движемся дальше. Есть еще один, хм, фактор. Нет небоземель, а? Только, э, звезды, так их называют. Виток дома загибается вверх, да? Открывая себя, а, глазам. Этот, э, наоборот. Совсем наоборот. Сгибается. Ты, хм, приплыл по воде?
— Да, — сказал я и рассказал, что произошло на баркасе.
— Действительно, действительно! Отлично! Одна молитва, а? Только одна, и, э, немного веры, как ты сам признался. Признай. Видишь, что может сделать одна маленькая молитва. — Он радостно закачался, вцепившись в подлокотники кресла пальцами с синими прожилками.
Я решительно сказал, что, если бы Внешний проигнорировал мою молитву, я стал бы молиться левиафану, если бы знал, что он ответит.
— Неблагодарность. Свирепствует везде. — Прилипала покачал головой. — Но мы... э... отвлеклись. Да, отвлеклись. Ты пришел, хм, морем. Это установлено. Ты должен был заметить, что большая часть этого... э... иностранного витка. Скрыта. Не как дома, а? Ты полагаешь, что его прежнее... хм... население погибло? Истреблено. Все так думают, даже я сам. Спроси, откуда я знаю, и я... э... буду вынужден ответить, что не знаю. Я предполагаю это. Ты... э... точно так же? Аналогично, а?
Я кивнул, не зная, как спросить его о том, что мне больше всего хотелось узнать.
Теперь я должен приготовиться перерезать горло каменному оленю для Ехидны и подготовить свое поучение.
Я вижу, что упомянул о своей молитве на баркасе, не рассказав об этом ничего существенного.