Почему?
Я не мог себе этого представить и ничего не видел.
Майтера Мрамор ждала меня у входа в хижину. Я спросил, вернулась ли Мукор, и она покачала головой.
— У меня здесь вода, майтера. — Я тряхнул мешком так, что бутылки зазвенели. — Я положу их туда, куда ты захочешь.
— Это очень, очень мило с твоей стороны. Моя внучка будет исключительно благодарна, я уверена.
Я рискнул сказать, что они с таким же успехом могли бы жить на материке в каком-нибудь отдаленном месте, и, хотя я был уверен, что их жизнь там будет трудной, они могли бы, по крайней мере, иметь всю пресную воду, какую захотят.
— Мы так и сделали. Разве я тебе не говорила? Его Высокопреосвященство дал нам такое место. Мы — я — все еще владеем им, я полагаю.
Я спросил, не прогнали ли их соседи, и она покачала головой:
— У нас их не было. На суше были леса, скалы и всякое такое, а с другой стороны — море. Я часто смотрела на него. Там было большое дерево, которое упало, но не лежало плашмя на земле. Ты понимаешь, что я имею в виду, Рог?
— Да, — ответил я. — Конечно.
— Я обычно поднималась по стволу, пока не оказывалась довольно высоко над землей, и смотрела оттуда на море, высматривая лодки или просто наблюдая за погодой и пытаясь угадать, что нам предстоит. Это была пустая трата времени, но мне нравилось.
Я попытался сказать, что не думаю, что она напрасно тратила свое время, но мои слова прозвучали глупо.
— Спасибо, Рог. Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. Смотри на море, Рог, пока можешь. Смотри на него для меня, если не хочешь делать это для себя.
Я пообещал, что так и сделаю, и посмотрел на море. Со скалы открывался прекрасный вид во все стороны.
— Там была плохая почва, — продолжала майтера Мрамор. — Слишком песчаная. Правда, я там кое-что выращивала. Достаточно, чтобы прокормить внучку, и немного сверх того, чтобы отвезти в город и продать, или отдать палестре. У меня был небольшой огород в нашем мантейоне. Ты помнишь? Овощи и зелень.
Я забыл об этом, но ее слова очень живо вернули мне память.
— У патеры были помидоры и ягоды ежевики, но я выращивала еще лук и чеснок, майоран и розмарин, красный и желтый перец. Всякое такое. Маленькая красная редиска весной и салат все лето. Я пыталась выращивать то же самое на нашей ферме и преуспела с большинством из них. Но моя внучка уплывала сюда и оставалась здесь по много дней. Это меня беспокоило.
Посмотрев на восток, на материк, я сказал:
— Меня бы это тоже обеспокоило. Это очень долгое плавание, и она не может быть сильной.
— Тогда я построила маленькую лодку. Я должна была, чтобы приплывать сюда и забирать ее. Я нашла полое бревно, выдолбила все гнилое дерево и сделала затычки для концов. На самом деле это были просто большие деревянные пробки, но они не пропускали воду. Иногда она не хотела уходить, и мне приходилось оставаться с ней. Вот почему я построила этот маленький домик. А потом разразился шторм, ужасный шторм. Я думала, что он сдует наш маленький дом. Он не сдул, но сломал мою лодку. Я не умею плавать, Рог.
Говоря это, она подняла голову так, что солнечный свет ударил ей в лицо, и я увидел, что ее лицевая панель исчезла. Шишки и борозды, которые казались уродствами, были множеством механизмов, которые скрывала эта панель. Стараясь не замечать их, я сказал:
— Я могу отвезти вас обеих обратно на материк, майтера. Мы с Крапивой построили баркас, чтобы отвозить на городской рынок нашу бумагу, и он легко перенесет нас троих.
Она покачала головой:
— Она не пойдет, Рог, и я не оставлю ее здесь одну. Я только хочу... но я больше не боюсь упасть. Видишь ли, я стучу по камню палкой. — Она продемонстрировала, постучав по скале между нами. — Человек, который пришел посоветоваться с моей внучкой, сделал ее для меня, так что теперь я всегда могу найти край.
— Это хорошо.
— Так и есть. Да, это хорошо. Мне было грустно, когда ты пришел, Рог. Временами мне становится грустно, а иногда это длится целыми днями.
Ее свободная рука нащупала меня, и я шагнул ближе, чтобы она могла положить ее мне на плечо.
— Как же ты вырос! Ну, ты отвлек меня от мрачных мыслей, просто приехав к нам. Раньше мне никогда не бывало грустно. У меня были хорошие глаза в течение сотен и сотен лет. Большинство людей не видят вещи так долго. Посмотри на всех детей, которые умирают, не успев повзрослеть! Умер в пятнадцать, двенадцать или десять лет, Рог, и я могу назвать тебе мертвого ребенка на каждый год между пятнадцатью и рождением.