Дверь на втором этаже распахнулась, и на лестнице показалась хозяйка. Лиа не знала значения слова «безупречный», чувствовала, что её госпожа была именно такой: без единого изъяна, без крошечной червоточинки – само совершенство. Девушка никогда не спрашивала хозяйку о возрасте, но нехитрые подсчёты позволили установить, что ей было лет двадцать пять – двадцать семь, не более. Сегодня госпожа Вилла выглядела так же прекрасно, как и в любой другой день. Наглухо застёгнутая чёрная мантия совпадала по цвету с небрежно рассыпанными по плечам волосами, широко распахнутые зелёные глаза в обрамлении пушистых ресниц напоминали глаза ребёнка.
Окинув прихожую взглядом, Вилла заметила растянувшуюся около лестницы служанку. Её большие глаза распахнулись ещё шире:
– Лиа, ты ушиблась? Сколько раз я запрещала тебе ходить по лестнице без обуви?!
Она сбежала вниз и бережно подняла служанку. Лиа расплакалась:
– Я рассыпала шестерёнки, госпожа!
Снисходительно улыбнувшись, Вилла принялась собирать винтики с пола. Лиа помогала, то и дело потирая ушибленный зад. Вдруг хозяйка подняла выпавшее из корзины письмо:
– Токарь передал мне записку?
–Нет, госпожа, – Лиа протянула руку, чтобы забрать письмо, но Вилла, похоже, не собиралась возвращать его.
– Это мне? – она с любопытством смотрела на листок, но разворачивать не торопилась.
– Нет, госпожа, – повторила Лиа. – Это письмо для меня.
Хозяйка взглянула на служанку так, будто девушка сообщила, что Земля покоится на трёх китах посреди Великого океана.
– Я четырежды пыталась научить тебя читать, но тогда ты не освоила и половины букв. Выходит, ты втайне от меня обучилась грамоте?
Лиа залилась краской:
– Я по-прежнему не умею читать, госпожа Вилла.
– Ты не умеешь читать, но кто-то пишет тебе письма? Я ничего не понимаю.
– Это мэтр Кариг, госпожа. Он передал мне письмо.
– Никлас Кариг? Похоже, ты что-то напутала. Должно быть, оно адресовано мне или магистру Гастону.
Лиа неожиданно заупрямилась:
– Тот господин сказал, что оно для меня.
– Я могу прочесть его? – Вилла, похоже, начинала терять терпение.
Служанка неопределённо пожала плечами, и госпожа приняла этот жест за выражение согласия. Пока она читала про себя, Лиа не сводила глаз с её прекрасного лица, силясь угадать содержание записки.
– Ты сказала, его передал какой-то господин? – Вилла аккуратно свернула письмо и сунула его в рукав.
– Очень толстый господин с такой ужасной улыбкой. У него ещё дырка между зубами.
– Где ты его встретила?
– Здесь, около дома.
– Он назвал тебя по имени?
– Да, госпожа.
Вилла кивнула, точно ожидала именно такого ответа. Её нынешнее выражение лица было хорошо знакомо служанке. Оно означало, что хозяйка чем-то заинтересована, а, возможно, даже обеспокоена.
– Что там написано? – прошептала Лиа, потупившись.
– Мэтр Кариг хотел бы прогуляться с тобой по рыночной площади, – отмахнулась хозяйка.
Её мысли, несомненно, были заняты чем-то более серьёзным, чем несостоявшаяся прогулка.
– Не могли бы вы… – замялась Лиа. – Я бы хотела… забрать письмо.
– Зачем? – Вилла подняла на неё рассеянный взгляд. – А, впрочем, забирай. И принеси мне плащ, я отлучусь ненадолго. Да, чуть не забыла: сними эти отвратительные шторы. Видеть их не могу!
Кассис Мудрейший не был бы собой, если бы, расставшись с девчонкой, тотчас отправился восвояси. Утратив интерес к служанке, он заинтересовался госпожой и даже решил при первой же возможности приставить к дому соглядатаев.
Пораскинув мозгами, Мудрейший пришёл к выводу, что служанка Лиа слишком ужасна для увлечения Никласа Карига. Значит, письмо было адресовано не ей, а её госпоже. Теперь хозяйка дома с белыми гардинами стала главной целью его охоты.
Кассис как раз осматривал переулок, соображая, где лучше расставить шпионов, когда из дома вышла женщина. Не безобразная Лиа, другая: высокая, стройная, в чёрном плаще до пят. Это могла быть только Сова.
Мудрейший, пыхтя, отскочил в тень. Женщина двинулась вперёд стремительной танцующей походкой. Кассис бежал следом. Он не мог передвигаться так быстро, к тому же был вынужден соблюдать осторожность, а потому едва не потерял след Совы в тёмных переулках.
Мудрейший устал. Его тучное тело больше не желало повиноваться воле хозяина. Выйдя на площадь, Кассис остановился и огляделся по сторонам. Женщина исчезла.